Досье актерской премии Российских деловых кругов "Кумир". Номинация "Кумир года. Мужская роль".
Андрей Смоляков очень верный человек. Своего звездного часа он ждал очень много лет. Таким долготерпением обладают люди одержимые, убежденные в своей избранности. Поначалу они кажутся самонадеянными глупцами, иногда - наивными идеалистами, иногда - обыкновенными неудачниками. Андрей в глазах многих его ровесников прошел все эти три стадии и остался верным и Учителю, и его театру, и собственному выбору. Он - из первого табаковского выбора, еще со времен Дворца Пионеров. Подвал для этого курса - своеобразная Мекка. Даже те, кто не выдержал, кто ушел, все равно хоть раз в году возвращается туда, чтобы отдать дань своей восторженной юности и позавидовать успеху однокашников. Театр на Чаплыгина уже давно из милой перестроечной студии превратился в серьезную творческую лабораторию, в кузницу звезд русской театральной школы. Отсюда вышли Миронов и Машков, Германова и Зудина, Майорова и Кузнецова. Андрей Смоляков в юности был очень смазливым мальчиком - и надо признаться, умело этим пользовался. Его полюбили режиссеры киностудии детских и юношеских фильмов имени Горького - количество белобрысых мальчишек, сыгранных им в ту счастливую пору, потянет на целый пионерский отряд. Настоящая слава - с автографами и узнаваниями пришла е нему после знаменитого спектакля Маугли, где он сверкал белозубой улыбкой и играл натруженными бицепсами, с удовольствием демонстрируя свою крепкую мускулистую фигуру. С тех пор прошло, страшно сказать, сколько лет. И артист Смоляков начал жить свою вторую актерскую жизнь - аккурат после сорока, как и положено. Он по-прежнему любит улыбаться в зрительный зал, он подтянут и спортивен, разве что светлых волос на голове стало гораздо меньше, и скулы слишком выделяются на осунувшемся лице. (Помните, в Чайке: "Вы похудели, и глаза стали больше". Что-то изменилось у него внутри - не зря сегодня его называют лучшим трагиком сальвиниевского уровня. Роли, которые он играет, действительно, абсолютно трагедийные - и Отец Стринберга, и Актер из горьковского "На дне", и "Лицедей", и булгаковский Хлудов. Его страдающие герои не прячут и не стыдятся своих чувств - он нашел для них оправдание, он дал им право исповеди и научил их не отводить взгляда и не покрываться холодным потом при мысли о том, что на тебя смотрят тысячи глаз, а тебе нечем от них закрыться. Работа на маленькой сцене, на расстоянии вытянутой руки от зрителей, приучила его к абсолютной достоверности и доверительности. Он совершенно не умеет фальшивить. От чужой фальши у него непроизвольно кривится лицо, как у музыканта с абсолютным слухом. В такие мгновения он едва заметно метнет взгляд в зрительный зал (заметили или нет?) и на секунду превратится в прежнего блондина-плейбоя, который так любил смотреть на себя в зеркало.