Yesterday is history, tomorrow is a mystery, but today is a gift. That is why it is called the present.
Название: Свет Истины
Фандом:Отряд Патрикят
Автор: Лёля a.k.a. GingerLelia
Предупреждение: AU, RPF. И автор очень надеется, что никто из упомянутых в рассказе людей не примет описанное в рассказе всерьез и не обидится. Потому что автор всех друзей-героев нежно любит!
Жанр: action, humour
Саммари: Они знакомы уже несколько лет. Они думают, что все знают друг о друге. Они ошибаются.
Желающих поехать отмечать Ночь на Ивана Купалу с белорусским обществом в этот раз не нашлось. Большинство не устроило, что денег нынче надо было сдавать слишком много, а Оля почему-то сразу наотрез отказалась.
Но отметить-то все-таки было надо. Тем более обстоятельства складывались на удивление удачно. У Крис и Ани как раз закончилась сессия, Алена (редкий случай!) на выходных не работала и из города уезжать не собиралась. Оле с Машей отпуск давали только к концу лета, а развеяться уже смерть как хотелось. Надя с Сергеем тоже были не против, и планы позволяли. А главное, Федин шеф уезжал в пятницу в командировку, и если не произойдет никакого природного катаклизма, то даже Федя сможет попозже ко всем присоединиться.
Так что после всеобщей долгой смс-переписки было решено, что в пятницу вечером вся компания собирается на площади Чекотова и дружно едет к Кристине на дачу.
– Костров и папоротника не обещаю, но шашлыки, залив и звезды – сколько влезет! – сообщила хозяйка.
читать дальшеА на неделе Алена попросила подруг помочь ей разобрать кладовку, куда несколько поколений хозяев дома, который она снимала, складировали всякую рухлядь. Ей разрешили занять один угол в кладовке, но для этого надо было сначала этот угол освободить, а рухляди за несколько десятков лет там накопилось столько, что одной копаться в ней не хотелось. Так что вечером в среду Кристина, Маша и Оля, прихватив печенюшек к чаю, явились пред Аленины очи, как те «трое из ларца».
В процессе раскопок было выкинуто больше дюжины старых кастрюль, два самовара, какие-то старые истлевшие валенки или боты, до того изъеденные молью, что не понять, что это было. Было там несколько стульев, чинить которые никто бы не взялся, поэтому практичная Алена решила оставить их на растопку. В числе прочего барахла была найдена одна замысловатая лампа, на дне которой плескалось то ли масло, то ли керосин. Она была вся какая-то закопченная, стекло в колбе грязное и мутное, но тем не менее, было понятно, что лампа… как бы это выразиться?... если не старинная, так странная точно. Занятная, однозначно. Было решено взять ее с собой в пятницу на дачу и попробовать зажечь. Будет довольно романтично посидеть эдак при ее тусклом свете, решили девочки, и Крис сразу захватила лампу с собой, чтобы Алена не забыла ее в пятницу вечером.
До дачи добрались без приключений, хотя и позже, чем собирались. Сели как обычно на задние сидения автобуса и всю дорогу весело переговаривались. Погода стояла чудная, на небе ни облачка. Настроение было приподнятое. Всем без исключения завтра с утра спешить было некуда. В пакетах таилось много вкусного, в том числе замаринованное мясо для шашлыков и большая бутылка знаменитого самогона Алениной бабушки. Вечер обещал быть прелестным...
По приезду началась обычная суета. Кто-то разгружал пакеты, кто-то гремел посудой на кухне, освобождая место для продуктов. Сергей занялся мангалом. Надя и Аня принялись насаживать мясо на шампуры. Оля и Маша накрывали на стол.
– Девочки, а лук кто будет между мясом добавлять?
– Упс! Лук-то мы забыли! Ну, ё-моё!
– Что нам дали, то и насаживаем!
– Я же порезала лук. Куда дели?
– О! Вот он! Тут сверху кто-то досочку положил, его и не видно!
– Давайте уж часть без лука, черт с ним! Не снимать же мясо обратно!
– Сок в холодильник поставили?
– В холодильник уже не влезло, он маленький. В баню поставили. Ну, то есть в кладовку… Короче, вы поняли.
– Кристина, а еще ножики есть где-нибудь?
– Есть, надо смотреть. Кошку кто-нибудь видел?
– Я видела, она наверх заскочила на второй этаж.
– Давайте уже жарить, есть охота! Прям сожру сейчас кого-нибудь!
– Федя-то приедет?
– Это ты спрашиваешь в связи с «сожру сейчас кого-нибудь»?
– Обещал. Будем надеяться. Как с работы освободится.
– Все, угли готовы! Женщины, тащите мясо!
На небе, полыхая кровавыми оттенками, горел закат. Одуряюще пахли цветы, чуть слышно шелестели листья кустов и деревьев. Если не считать резких выкриков какой-то дурной птицы на том берегу залива, дачный поселок был на удивление тих. К тому времени, как были готовы шашлыки, мягко опустились сумерки, на улице стало заметно прохладнее, и комары летали размером с воробья. Так что было решено сесть за стол в доме, а не под навесом, как собирались. А уж потом, да после самогончика, можно и на улицу перебраться. И к тому времени будет плевать на комаров!
Как только сели, расположились, сдвинули чарки в первом тосте, как тут же погас свет.
– Прелеееестно! – голосом вороны из мультфильма про попугая Кешу сказала в темноте Оля.
– Без паники! – успокоила всех Кристина. – Сейчас будут свечи. У нас тут все есть на такой случай. Вообще-то давно не отключали. Наверное, авария какая-нибудь. Сейчас… Ань, посмотри, там сзади тебя где-то спички были…
– Да и черт с ним со светом, так прекрасно посидим, – сказал Сергей.
– Так даже уютнее, – согласилась с ним Надя.
– Крис, – раздался от окна тихий голос Алены. – А ты лампу взяла?
– Ох, ё! Про лампу-то я забыла! Взяла, конечно. Еще вчера родители привезли. Где-то тут на кухне должна быть. Кто тут у нас сегодня на стол выгружал пакеты? Лампу видели?
– Да-да! Блин, я ее куда-то на подоконник что ли поставила, – вспомнила Маша. – Алена, глянь там за тобой.
– Ага, есть!
Через пару минут зажгли пару больших высоких свечей, а еще через пять минут после ряда ухищрений наконец загорелась и лампа. Свет она давала какой-то красноватый, окрашивая всех сидящих в приятные оттенки розового.
Отсутствие электрического света естественно никого не лишило аппетита, и полчаса в скупо освещенной комнате были слышны только дружное чавкание и чмокание, перемежаемое тостами, смехом и шутками. Понемногу всех отпустило напряжение, забылась суета прошедшей недели, разговоры и смех стали громче, шутки – острее и откровеннее. Бутылка со вкуснейшим самогоном опустела почти наполовину, никто и не заметил как. Лампа горела, распространяя чуть сладковатый, похожий на цветочный аромат, который вскоре все перестали ощущать, а к розовому оттенку лиц друг у дружки все быстро привыкли, хотя и позубоскалили на эту тему, намекая, что наконец-то Аня добилась осуществления своего тайного желания – всё и всех окрасить в розовый цвет. Вечер набирал обороты. Опьянеть никто не опьянел, закуска была сытная, но все уже пребывали в том приятном состоянии, когда становится понятно – вот оно, счастье…
¬– Ой, где мой телефон? – вдруг спохватилась Оля, осматривая карманы черных джинсов. – Как бы я его где-нибудь в огороде не выронила… Или я его наверху оставила, когда поднималась? Кажется, там флиску сняла… Пойду-ка поднимусь, пока в трезвом уме.
– В каком ты там уме? – ехидно переспросила Кристина, когда Оля уже карабкалась по лестнице на второй этаж.
– Кхм, ну, в почти трезвом, – поправилась Оля и исчезла в лестничном проеме.
– Я бы вот, знаете, чайку бы выпил… – сказал Сережа. – Ох, ты… Света-то нет.
– Ноу проблем, зато плита есть газовая. Сейчас организуем. – Кристина встала из-за своего места и, протиснувшись мимо Маши на кухню, разожгла конфорку и поставила на огонь чайник. Остальные в это время, не прекращая разговоров, решили навести на столе порядок, убирали грязные тарелки и опустевшие миски.
Вдруг на втором этаже раздался дикий кошачий мяв, послышался звон разбившегося стекла и затем последовал какой-то громкий звук – не то треск, не то грохот. Потом все стихло.
Внизу все смолкли и замерли в разных позах, в каких их застал странный шум. Через секунду Маша и Кристина одновременно рванули с места.
– Оля? – крикнула Кристина, подойдя к лестнице, и занесла ногу на ступеньку.
– У тебя там все в поря… дке? – глядя наверх, договорила она, почему-то так и не начав подниматься. Маша, ринувшаяся следом, налетела на Крис в потемках и уткнулась ей в спину. Кристина замерла с одной ногой на лестнице. Остальные так и не тронулись с мест.
– Ну? Что там? – спросил из угла Сергей.
Кристина промолчала в ответ. Затем она медленно-медленно сняла ногу со ступеньки и начала пятиться назад, тесня Машу обратно в сторону кухни. Ничего не понимающая Маруся попыталась обойти Кристину и полезть наверх, но та крепко схватила за руку и вернула на место за своей спиной. На почти уже вырвавшийся у Маши вопрос «какого…?» она молча указала пальцем наверх лестницы. И все, не только Маруся, вытянули головы и заглянули туда.
В лестничном проеме, снизу казавшимся темным квадратом, горели два огромных желтых глаза. А в установившейся тишине оттуда слышалось хриплое дыхание.
Через пять секунд все плотной кучкой сгруппировались в углу комнаты, на диване. Почему-то никто не сообразил выскочить на улицу, все словно завороженные смотрели на черный проем.
А оттуда, мягко спружинив, вдруг спрыгнуло… что-то. Что-то было большим, лохматым и то ли черным, то ли коричневым – чертова лампа окрашивала все в непонятные цвета. В гробовой (иначе не скажешь!) тишине было слышно, как это стучит когтями по половицам, переступая на месте.
Оно оказалось огромной, почти метр высотой… собакой. Ушастая морда, длинный хвост, мощные лапы. И пасть, полная жутких, просто чудовищно страшных зубов.
– Ч-что… Что это?
– Как оно оттуда?...
– Чего она смотрит?
– Это с-с-собака что ли? Чего она большая такая?
– А чего она замерла? А ну, кыш! Пошла отсюда!
Собака действительно замерла, словно в растерянности. На «кыш!» она, понятное дело, не отреагировала. Только попятилась немного в сторону бани. То есть кладовки.
– Она… боится? Ребята, она боится!
– Слушайте, давайте все на нее попрем разом? Заорем и стеной двинемся!
– Не, чего-то не хочется… Может…
– А чего, давайте! Мы ее в баню затолкаем, там же двери вовнутрь открываются… А? Крис?
Кристина молча смотрела на собаку и не сразу услышала вопрос.
– А? А, ну да, вовнутрь.
– Ну что? Давайте, все вместе?
Схватив кто стул, кто табуретку, все двинулись на непонятную собаку. Правда, для этого им пришлось обойти стол, поэтому наступление получилось не таким эффектным, как планировалось. И собака, похоже, разгадала их маневр, потому что, не дожидаясь, пока к ней приблизится толпа, ощерившаяся предметами мебели, она попятилась к двери бани, быстро развернувшись к ней мордой, толкнула огромной лапой и скрылась внутри.
Подскочивший Сергей быстро захлопнул дверь и, вставив в ручку железный совок, отскочил обратно. Все дружно выдохнули. И заговорили разом.
– Кристина! Чья это? Почему она оттуда?
– Слушайте, такая огромная! Таких собак-то не бывает…
– А кошка заорала, слышали?
– Ну да, когда Оля туда…
– Оля!!!!
Все опять дружно заткнулись и ринулись было наверх, но остановились перед лестницей, не решаясь близко подойти к двери кладовки. То есть бани.
Наконец, Кристина на правах хозяйки рванула первая и одним большим прыжком одолела почти всю лестницу. За ней поспешила Маша, переживая за сестру. Остальные тоже попытались как можно быстрее вскарабкаться наверх.
На втором этаже было темно и тесно оттого, что все, разом поднявшись, столпились тут же, недалеко от входа. Маша достала телефон и включила встроенный фонарь. Мощный луч осветил маленькую комнату. Изумленным взглядам предстала следующая картина – окно вдребезги, по полу раскиданы какие-то клочки – не то тряпки, не то… Стул опрокинут, Олина оранжевая флиска лежит на полу. А Оли…
– Нигде нет, – сообщила Кристина, успевшая заглянуть в следующую комнату.
– Т-т-то есть… как это? А где? Не могла же она в окно…. – И все дружно посмотрели на окно. Стекло было разбито так, что становилось ясно – взрослый человек через это отверстие пролезть не смог бы никак. Кто же тогда?
– Кошка. – Ответил Сергей на непроизнесенный вслух вопрос.
– Оля!!! – Закричала вдруг громким отчаянным голосом Маша. – Оляяяяя!!!!
Все затихли и прислушались.
– Я здесь.
Все дружно выпучили глаза друг на друга. Голос, чуть приглушенный, донесся снизу, из комнаты.
– Дэвид Копперфильд, блин! – тихо воскликнула Алена, и все также дружно, как лезли наверх, поспешили вниз. Только Кристина отстала от всех, подняв с пола клочки какой-то тряпки, и попыталась рассмотреть их в тусклом свете, еле доходящем снизу. В руках у нее оказался кусок черной джинсовой ткани с неровными краями. А в другой – кусок мягкого белого материала, на котором она умудрилась разглядеть несколько букв «….мально!». Кристина ринулась по лестнице, сжимая в руках находки.
Там внизу все почему-то столпились около бани. Молча стояли и смотрели на обитую дерматином дверь.
– Ну? Где она? – спросила Кристина у собравшихся.
– Эээ… Я тут, – донесся голос изнутри. Голос принадлежал, несомненно, Оле. Теперь было понятно, какого черта все пялились на дверь. Получалось, они заперли эту тварь вместе с Олей. Только было не совсем ясно, как она туда попала и как они там с… собакой разместились. Баня-то маленькая.
– Слушайте, тесно тут. Откройте, а? – попросил голос из-за двери.
– Это точно Оля, ну это же ее голос! Давайте откроем! – Маша уже взялась за ручку.
– А как она туда… – начала было Аня.
– Да фиг с ним «как»! Потом разберемся! – Маша выдернула совок из ручки и толкнула дверь.
Дверь, как ей полагается в такой ситуации, открылась медленно-медленно. Правда, без скрипа. Свет от свечей и лампы еле проникал в кладовку, и Маша опять включила фонарь в телефоне. И тут же всем стало понятно, что Оли там нет. Потому что кроме огромной собаки, которая стояла и как-то робко смотрела на всех огромными желтыми глазами, в крохотной каморке никто бы не поместился.
– Кристина, я тут, кажется, банку какую-то разбила, – раздался голос Оли и оторопевшие ребята поняли, что говорит собака. – С огурцами, по-моему… Тесно тут. Можно я выйду уже, а?
Единым движением, будто в сотни раз репетированном танце, все отступили назад. Собака медленно и осторожно вышла из бани, встряхнулась, сбрасывая с себя пучки укропа и разбрызгивая вокруг капли рассола. Потом она прошла к столу, посмотрела на один из стульев, вздохнула и произнесла:
– Черти что… Теперь и за стол-то не сядешь… Не возражаете, я на диван?
Обойдя отскочивших в сторону друзей, тварь прошла к дивану, забралась на него с лапами, расположилась поудобнее и оглядела замолчавшую компанию.
– Думается, надо кое-что пояснить. Сядьте уже, что ли…
Также молча, не сводя с огромного животного глаз, все расселись за столом на свои места, кроме Нади с Сергеем, чьи места на диване заняла собака. Пришлось им сесть напротив нее на стулья.
Кристина, услышав всхлипывания давно кипящего на конфорке чайника, спохватилась и, подбежав к плите, выключила газ.
– Значит так, – начала собака голосом Оли, – Чтобы сразу прояснить ситуацию, говорю. Я – это я. Тьфу, то есть, я – это Оля. И опять же! Я тут слышала вы меня собакой называли… Не то чтобы я против собак что имела. Но только ради справедливости настаиваю, я – не собака. Если на то пошло, скорее волк… – Тварь вздохнула и пробормотала под нос. – Дурацкое положение. Прям дурной сон какой-то…
– Короче, ребята, я – оборотень, – сказала она громче и сделала паузу, очевидно ожидая какой-то реакции от публики.
Публика, надо отметить, отреагировала. Но как-то специфически.
Кристина сначала внимательно посмотрела на соб… на оборотня, а потом, резко наклонив голову на бок, взглянула на растопыренную кисть своей правой руки. Сидящая около окна, справа от нее Алена как-то передернула плечами и почему-то быстро глянула куда-то за спину. У Маши, сидящей по левую руку от Кристины, в глазах был не испуг, а сосредоточенность и недоумение, в правой руке она по-прежнему крепко сжимала свой телефон, который ни на секунду не выпускала из рук с того момента, как началось все это безобразие. Аня тоже не издала ни звука, только прикрыла себе рот ладошкой. Надя же с Сергеем вовсе на оборотня не смотрели. Они, молча, смотрели друг на друга, глядя прямо в глаза.
– Так. Не совсем та реакция, на которую я…
– А крррак… кхм… КАК ты стала оборотнем? – спросила Кристина.
– Ну, наконец-то конструктивный подход! – Обрадованно воскликнул… или все же – воскликнула оборотень, и по ее морде можно было понять, что она улыбается – пасть раскрылась, уголки губ приподнялись, язык вывалился на сторону, и жуткие зубы стали видны во всей красе.
– Когда мне было четырнадцать, я занималась в хореографическом кружке, во Дворце Пионеров, – начала рассказ волчица. – Летом наш ансамбль поехал в Германию, Там мы ездили с концертами по всяким городам. И вот однажды нас привезли в маленький городок, и поселили на ночь в хостеле, где-то на окраине, рядом с лесом. А леса там, чтоб вы знали, густые как черти что. Шварцвальд местность называется. Черный лес, то бишь…
– Карррроче, если можно, – попросила Кристина. Она почему-то встала со своего места, обошла стул и замерла, положив руки на высокую спинку.
– Ммм… Постараюсь. В общем, вечером я поссорилась с друзьями. Я там была в компании чем-то вроде… девочки для битья. В тот вечер мне стало совсем невыносимо, и я выбежала из гостиницы на улицу и по дорожке побрела в лес. Иду, значит, реву. Не заметила, как отошла на порядочное расстояние, и дорожка-то уже закончилась. Слышу, кто-то за мной идет. Я побежала, думала эти придурки меня и тут достать решили. Бегу. Он за мной. Я быстрее, он тоже. Слышу, догоняет, какими-то, мне показалось, скачками прямо. Оглянуться не успела, он на меня сзади набросился, за шею схватил, повалил на землю. Я, конечно, давай сопротивляться. А он к шее тянется и все…
– Он тебя укусил? – дрогнувшим голосом спросила Маша.
– Нууу… Не совсем. Это я его укусила.
– То есть крррааак…. Блин! – Кристина с досадой в голосе поправилась – КАК? Если он был оборотень, он должен был тебя цапнуть, чтобы ты потом…
– Да нет. Он был вампир.
Повисло молчание. Только Аня тихонько ойкнула, все еще прикрывая рот ладонью.
– Так, – решил прояснить ситуацию Сергей. – Он был вампир. Ты его укусила. И стала оборотнем? Это как же?
– Не совсем стала…
– Блин, ОЛЯ! Давай, быстрее объясняй!! – У Кристины от волнения волосы на макушке даже топорщиться стали.
– Я не СТАЛА оборотнем, – торопливо пояснила волчица. – Я им БЫЛА. Как оказалось.
– Внезапно… – пробормотала себе под нос Крис.
– Ну, да, – дернув ухом, продолжала оборотень. – Гормональный сдвиг, подростковый возраст, стресс от ссоры с друзьями, плюс шок от нападения этого придурка… Короче, через несколько минут, я поняла, что я его порвала на клочки: башка в одну сторону… – Аня снова ойкнула и как-то съежилась, – все остальное в другую… И тут на меня словно все навалилось… Воспоминания или что, я тогда не осознала. Только поняла, кто я и что я… Сейчас ясно, что это просто память генетическая заговорила. Но тогда я очень испугалась. Это мягко говоря. Как обратно перекинулась, не помню. Помню, больно было с непривычки. Ну и от одежды конечно ни фига не осталось. Пришлось чьи-то джинсы с рубашкой из прачечной в подвале прихватить. Хорошо, что окно там было открыто… Потом-то я приноровилась перед тем, как обернуться, одежду снимать. Сегодня только вот что-то странное… Футболку, черт, жалко…
Кристина вытащила из заднего кармана своих джинсов клочок белой Олиной футболки с остатками надписи «И это, кстати, совершенно нормально!» и усмехнулась. Она уже собиралась что-то сказать, но вдруг словно прислушалась к чему-то внутри себя, замерла на секунду, а потом раздался негромкий хлопок, и… Кристина исчезла.
В воздухе на том месте, где она только что стояла, мелькнуло что-то черное и через мгновение всем стало понятно, что на высокой спинке стула сидит, вцепившись в деревянную планку когтями, огромный черный нахохлившийся ворон.
Никто уже никуда не бежал, не охал, даже с места не дернулся. Все просто перевели взгляд с оборотня-волчицы на оборотня-ворона.
– Предупреждаю, я – не оборотень! – раздосадованным голосом сказал ворон.
Волчица издала приглушенный рык, затем, справившись с волнением, произнесла:
– Да ладно тебе! Я же призналась. Давай… Алаверды, так сказать…
– Я – не оборотень, – отрезала птица. – Я – шейпшифтер.
– О, ну, это конечно другое дело… – проворчала оборотень куда-то в сторону, но потом, повернувшись к ворону, спросила громче. – А тебя-то как угораздило? Проклятье? Или просто уродилась… талантливая такая?
– Наказали… – Ворон нахохлился еще больше.
– Даааа, – подала голос Алена. – Все страньше, как говорится, и страньше. А за что наказали?
– Слишком умная была.
– О как! – Сергей хмыкнул. – Плохо разве умной быть?
– Плохо, если ты учеником чернокнижника работаешь. И будучи умнее начальства, надо уметь язык за зубами держать. Не было у меня такой привычки в то время… Черт, если б вы знали, как трудно было девушке эту должность заполучить! Сколько интриг! Все насмарку! Десять лет держалась… А однажды сорвалась, высказала ему все, шовинисту бородатому! Ну и вот… Триста лет уже…
– Э! Погоди! – встряла волчица. – А в чем наказание-то? Шейпшифтеры в основном ведь трансформацию контролируют. Чего ж тут воспитательного? Живи себе, меняйся, когда хочешь. Не то, что я…
– Это я сейчас контролирую! – Ворон переступил по спинке стула, расправив на миг крылья, которые оказались не меньше полуметра каждое. – А сначала лет сто птицей прожила, без права переписки… Ну, в смысле, трансформации. В клетке у него, козлины. Кларой назвал, представляете! Но я там время не теряла. Он читал, а я у него из-за плеча подглядывала, самообразованием занималась. Недооценил свою бывшую студентку мой мэтр. Потом его какие-то фанатики прирезали, меня продали на базаре… Короче помыкалась-помыкалась, сбежала… Черт, отвыкла уже от птичьих формулировок! Улетела, то есть. Научилась контролировать трансформацию, речь себе вернула. От долгожительства не стала избавляться. Пока не надоело…
– Слушай, Кристин, – начала было волчица, – а ты не задумалась, почему сегодня мы…
Но ее фразу прервал громкий шелест, и позади Алены в обе стороны вдруг взметнулось что-то черное.
– Черт, – только и сказала Алена, глядя в стол перед собой. – Не могла больше сдерживаться, простите…
Все уже почти привычно перевели взгляд на нее и замерли. Алена вздохнула, подняла голову и обвела всех словно извиняющимся взглядом… горящих красным пламенем глаз. Теперь всем стало заметно, даже при тусклом розоватом свете лампы и почти догоревших свечей, что за спиной у нее, распахнувшись в обе стороны, раскинулись два огромных черных складчатых крыла. Алена чуть отодвинула табуретку от стены, освобождая больше места, и сложила крылья аккуратными треугольниками у себя за спиной.
– Ну… – сверкнув красными глазами, сказала Алена. – Как вы понимаете, у меня тоже есть что сказать. Ничего не понимаю, что произошло… Столько времени скрывалась и ничего!
– Ты… кто? – с ледяным спокойствием спросила Надя.
– Демон я, – вздохнув, ответила Алена. Маша перехватила телефон половчее и чуть отодвинула свой стул от стола.
– А специализация? – склонив голову на бок, спросила Кристина.
– Хранитель. Демон-хранитель.
– Себастиан? – хмыкнув, спросила волчица Оля.
– Эээ, нет. Меня зовут Мельхом, – улыбнувшись ответила Алена, обнажив при этом острые зубы, сверкнувшие в розовом свете.
– А кого хранишь? – поинтересовался Сергей и, обратившись к Кристине, спросил, – Хозяюшка, а вода у нас вся выкипела?
– Да нет, вроде бы. Я сейчас… Ах ты, черт, не получается пока обратно… Маша, ты не могла бы?
Маша, не спуская с Алены глаз и не выпуская телефон из рук, принесла чайник с кипятком и поставила его перед Сергеем. А он переспросил, заваривая себе в кружке чай:
– Так кого хранишь-то?
– Не «кого». Что. Я храню не человека. Артефакт. Здесь в городе в хранилище нашего… ну, то есть… вашего Художественного музея содержится очень древний манускрипт. Выглядит как каталог картин одной частной коллекции начала восемнадцатого века. Но это только морок. На самом деле рукописи около восьми тысяч лет…
– Тебе ВОСЕМЬ тысяч лет? – Сергей не донес до рта чашку и удивленно уставился на демона.
Алена, чуть смутившись, опустила пылающий взгляд и, обрывая этикетку с полупустой коньячной бутылки, в которой плескались остатки самогона, ответила:
– Нет, мне не восемь. Только четыре. Раньше… Эх, раньше его охранять не надо было, потому что он… его… Короче, его украли. Я когда родилась… родился то есть, был посвящен в Хранители Свитка Трех Врат. У меня и родители Хранителями Свитков были, и бабушка с дедушкой. Я получил… получила то есть… Вы простите, вообще-то пола у демонов нет, поэтому я то женский пол принимаю, то мужской… Если не возражаете, я буду по последнему воплощению… Я получила специальное образование. Если немного утрировать, можно сказать, что я работала в библиотеке. Только состояла моя библиотека из одного Свитка. Его использовали очень редко. Обычно при его прочтении происходит очень большой выброс энергии. В этом мире этот эффект называют Апокалипсисом. Концом света, иначе. И вот однажды Свиток украли.
Охваченный мрачными воспоминаниями демон взволнованно грохнул по столу кулаком. Тихо треснула ножка рядом с диваном, на котором сидела волчица. Стол покосился, и посуда медленно поехала к краю.
Маша быстро нагнулась под стол, что-то хрустнуло, и стол выпрямился.
– Починила, – коротко бросила Маруся, снова выпрямляясь на стуле. Ворон с удивлением глянул на нее, а потом, обратившись к демону, сказал:
– Алена…. эээ… то есть Мельхом. Ты с мебелью поосторожнее в этой ипостаси. Сил-то в тебе, полагаю, хватит, чтобы избушку нашу по бревну раскатать.
– Да-да! Простите! – Демон сконфуженно замолчал. – Я почему рассердилась? Дело в том, что Свиток украли в мою смену. Как и кто – не спрашивайте. Нашлись… умельцы. В результате его конечно нашли. Но обратно… – Алена показала пальцем куда-то вниз, – Свиток было уже не спустить. И меня, в качестве наказания, и одновременно, оказав великую честь, назначили его Вечным Хранителем. Апокалипсис пока не планируется, в связи с этим надо, чтобы он был вне досягаемости. Поэтому я все время нахожусь где-то поблизо…
Комната озарилась вспышкой света, вокруг Ани заплясали красивые яркие искорки, она вдруг скрылась в облачке розового тумана, а когда он рассеялся… Ани уже не было (чему, кажется, уже никто не удивился), а в воздухе над стулом, где она только что сидела, парила, трепеща прозрачными крыльями, маленькая фея. Все чуть придвинулись, чтобы рассмотреть это чудо поближе. Фея была ростом с котенка, очень миленькая, с копной кудрявых золотистых волос, переливающихся искрами. Платье на ней, розовое, воздушное, как и полагается фее, было прекрасным и облегало маленькую стройную фигурку, выгодно подчеркивая миниатюрные, но в масштабе все же довольно выразительные формы. За спиной у феи, сердито сцепившей руки на груди, трепетали крылья, и от них во все стороны расходился поток золотых искр.
– Ой, прелесть какая! – воскликнул демон и крылья его немного расправились от восторга. – Ань, да ты красотка!
– Даааа… – протянул ворон. – Вот ты теперь точно – настоящий рахат-лукумчик, детка!
На диване лающим смехом смеялась волчица. Маруся смотрела на фею с таким выражением на лице, словно та представляла научный интерес. У Нади в глазах читалось изумление. Сергей, отпив чай, улыбнулся чуть снисходительно.
У феи на сердитом лице было написано, что сейчас она все выскажет… Но только она открыла ротик, чтобы что-то произнести, как…
Теперь вспышка была намного ярче. На какое-то время все ослепли, а когда перед глазами перестал плавать белый туман, и каждый обрел зрение, то стало понятно, что настала очередь Нади удивлять собравшихся.
Все уже догадались, что та, что сидела теперь на Надином стуле, это все же их подруга, только претерпевшая некие… изменения. Между феей и Сергеем возникла очень высокая (это было понятно, даже пока она сидела), не меньше двух метров ростом, женщина с очень длинными ослепительно белыми волосами, сверкающей кожей, глазами, излучавшими сияние, и чертами лица, которые хоть субъективно, хоть объективно иначе как прекрасными назвать было нельзя. На женщине было платье из какой-то странной зеленой ткани, которая одновременно походила на металл, на листву деревьев и на поверхность лесного озера, затянутую ряской. Голова ее была увенчана чем-то вроде венка, только опять непонятно из чего – из драгоценных камней или же из нежнейших цветов.
Волчица в изумлении помотала головой. Демон, снова ахнув, в восхищении сложила на груди руки с острыми как кинжалы когтями. Маша схватилась за лоб. Ворон тихо каркнул, словно поперхнувшись словом. Фея приземлилась на стол и, нахмурив личико, сосредоточенно рассматривала соседку. Сергей смотрел в полупустую чашку.
Ослепительная женщина обвела всех взглядом лучистых глаз и вздохнула:
– Моя очередь, да?
– Надь, а ты кто? – спросила Алена так, как обычно они спрашивали друг друга на костюмированных вечеринках.
– Я – Сид, – ответила ей Надя соответствующим тоном.
– Ты – Туата Де Даннан?! – раздался мелодичный словно колокольчик голос Ани. Все дружно уставились на фею, потому что до этого она так и не успела произнести ни звука. – Что вы на меня пялитесь! Я – тупо фея. А это… Это же… дети богини Дану!
– Можете считать меня эльфом, конечно, – смиренно сказала Надя, что никак не вязалось с ее поистине величественным обличьем. – Хотя, строго говоря, мы, Сиды, не совсем эльфы. Вообще-то это вопрос терминологии…
– Стой! – прервала ее Маша. – Если ты – Туата Де Даннан, то простым смертным нельзя было на тебя смотреть и…
– Простым смертным мужчинам, – поправила ее женщина-Сид.
– Я не закончила! – чуть нахмурив брови, произнесла Маша и тряхнула прической. Ворон смотрел на нее, не отрывая внимательных глаз. – Я как раз хотела сказать, что так как оба оборотня – имеют женский пол от рождения, демон пола не имеет, я и фея – тоже девушки, остается один Сергей. А он, как я заметила, без ущерба на тебя смотрит.
Все взглянули на Сергея. Тот и вправду смотрел на жену, не отрывая любящих глаз. В молчании прошло около полминуты, все поняли, что Сергею ничего не делается, и обратили взгляды на Надежду, как бы требуя объяснения этому феномену.
– Лучше я все с начала расскажу. Я коротко, – пообещала Надя.
– Давным-давно, когда я еще жила со своим народом, я встретила смертного. Как ты правильно, Маша, заметила, если мужчина-смертный посмотрит на женщину из нашего народа, это будет последнее, что он увидит в этой жизни. Когда я была маленькой девочкой, я так несколько пастухов нечаянно… Ну, в общем, как я уже сказала, я встретила смертного. Он был бродячим музыкантом. Я увидела его, когда он шел через наши земли, и сразу его полюбила. Я спросила соизволения у Королевы сделать его бессмертным, но она мне отказала. Тогда я набрала тайком в хрустальную фляжку воды из Источника Жизни, и сбежала из дома. Затем подкараулила своего возлюбленного ночью во время одной из ночевок. Сначала совсем голову потеряла, хотела к нему просто выйти, но вовремя остановилась. Явилась ему во сне и велела выпить воды из фляжки, которую он найдет рядом, как проснется. Он конечно так и сделал – во сне взгляд на женщину-Туату не смертелен, но ослушаться ее никто не смеет. Выпил, как миленький.
Надя замолчала и задумчиво посмотрела на Сергея.
– И?... – спросил в нетерпении демон.
– И вот. Так и живем. Вернуться к своему народу я не могла, так как нарушила волю Королевы. А за это грозила страшная кара. Да и не хотелось уже туда возвращаться. У людей интереснее. Так что с тех пор мы вместе. Уже две тысячи триста пятьдесят лет. Для маскировки переезжаем с места на место, делаем вид, что стареем. Инсценируем смерть и потом снова рождение.
Тут женщина-Сид улыбнулась, и всем показалось, что в комнате на мгновение снова включили электричество, такой яркой была ее улыбка.
– Зато свадеб у нас было уже… Сколько, Аэд? – обратилась она за помощью к мужу.
– Двадцать три. Эта – двадцать третья, – спокойно ответил ей Сергей. – Лет через сто пятьдесят – двести будет юбилей.
Он помолчал и добавил:
– Я понимаю, что испорчу сейчас очень романтический момент, но… Кристина, там нельзя чайничек подогреть?
– Ох, я бы с радостью, только крррак… ё-моё!… КАК, я имею в виду.
– Я сейчас, – вдруг сказала Маша. Она так резко встала из-за стола, что опрокинула стул. Но, не обратив на это внимания, Маша быстро прошла к плите, и, повернувшись ко всем спиной, стала чиркать спичками, разжигая конфорку.
Все замерли. Сначала никто ничего не понял, но постепенно до всех дошло, что заставило всех застыть от удивления. Коротко стриженые Машины волосы вдруг обратились в пышную шевелюру, закрыв ей всю спину волной каштановых кудрей.
Под чайником ровным язычком уже трепетал синий огонь, а Маша все не поворачивалась.
– Ну, давай уже, – позвал Сергей. – Ты последняя осталась.
Девушка медленно повернулась. Свечи уже почти догорели, свет от лампы в тот угол не дотягивался, и чтобы всем было виднее фея, быстро затрепетав крылышками, поднялась над столом. В комнате засверкали цветные всполохи и маленькие искорки. Стало заметно светлее. И все увидели, что вместо Маши перед ними стоит… Эмма Уотсон.
– Так, – хриплым голосом резюмировал ворон. – Дай-ка угадаю… Гермиона?
– Черт-черт-черт! – Гермиона стукнула кулачком по кухонному столу. – Такое прикрытие провалилось! Ну что это за безобразие! Я все тщательно спланировала. Чертову кучу охранных заклинаний выставила… Как это могло произойти?
– Погодите! – медленно произнесла волчица. – Вы что, хотите сказать, что все эта семилетняя бодяга с книгами Роулинг… Это что?
– Что-что… Я же говорю, прикрытие.
– То есть, этот мир, где Хогвартс, Гарри Поттер и все дела… Он что? Существует? – даже по невыразительной морде оборотня было понятно, как она изумлена. – Что? И волшебство существует?
– И это мне говорит женщина-оборотень, окруженная компанией друзей, в которой ни одного обыкновенного человека. Да. Волшебство существует. В связи с этим, скажи-ка мне, Лёля, а откуда у тебя способность контролировать свою звериную сущность вервольфа? Я с тобой двадцать четыре года рядом. Что-то не припомню ни одного случая, когда ты теряла контроль.
– Ну, эээ… раньше я его теряла, вообще-то, – смущенно пояснила оборотень. – Только старалась не дома это делать. Бегаю я быстро. Вокруг города скотоводческих хозяйств много… Прореживала поголовье, пока не разжилась заклятьем. В Шотландию пришлось съездить. Там мне его… сделали. Похоже на клеймо, простите. Пришлось сверху татушку наколоть, чтобы внимания не привлекало. Теперь только по желанию обращаюсь. Как вы, коллега, – обратившись к ворону, закончила волчица.
– А Гарри? – прозвенел колокольчиком голос феи Ани. – Он тоже… под прикрытием?
– Ну конечно. Я не могла его далеко от себя отпустить. Натворил бы дел. Мы же не так, с бодуна, тут скрываемся. Книги, конечно, часть прикрытия, вроде как выдумка. Но одновременно почти все там – правда. Так что серьезность нашего положения вы понимаете. Там сейчас идет подготовка к решительному контрудару. А время, видите ли, у вас и в нашем мире течет по-разному. Если измерять в волшебном времени, получится, что я тут прожила около трех месяцев. Здесь прошло двадцать четыре года. Тринадцать лет назад, по вашему времяисчислению, Гарри жил в другом месте. Но там… Короче, пришлось его оттуда изъять. Поселила тут, чтобы под присмотром. – Гермиона с некоторой опаской посмотрела на волчицу и закончила, – Сейчас он со своими театральными курсами на Байкале отдыхает…
Волчица лязгнула зубами так, что высекла искры.
– С этим вопросом мы потом еще рррррразберемся, Геррррррмиона, – ее голос стал похож на урчание мотора армейского БТРа. – А сейчас мне хочется задать один вопррррос многоуважаемому собррранию. Мы тут, вроде как, все представились. Но сдается мне, один из нас был не до конца откровенным с товарищами!
В комнате, в который уже раз, повисло молчание.
– Поясню, – с таким же утробным рокотом продолжала оборотень. – Как вы наверное знаете, у нас, оборотней, я имею в виду вервольфов преимущественно, особые… взаимоотношения с другой расой. Мы не очень дружим с вампирами. Так вот, котятки, мой нос весь вечер твердит одно: среди нас – кровосос. И так как я смотрю на вас и вижу, что обличьем никто вампира не напоминает, кроме может быть Алены (прошу прощения, Аленыч!), то это значит, что кровосос у нас со способностями. Ну, как говорится, кто бы сомневался.
Она вдруг встала на диване в полный рост и уже хотела одним прыжком перемахнуть через столешницу, но, взглянув на низкий потолок, передумала и, спрыгнув с дивана, в два скачка обогнула стол.
– Не то чтобы я горела желанием порвать кровососа в клочки (хотя чего греха таить, зубы малость чешутся), просто хочется знать! А то как-то не честно получается. Мы все нараспашку, а кое-кто кое-что не договаривает. А?
И она, склонив голову набок, как большая собака, выпрашивающая колбаску у хозяина, посмотрела на фею, которая сидела рядом с вазочкой с конфетами и делала вид, что все происходящее ее мало волнует.
– Кхм-кхм… Чудо ты мое ррррозовое! Давай колись! Не съем, клянусь! Честное… блин, какое бы тебе… вот! Честное патрикятское!
Разношерстная компания, думавшая, что сюрпризов уже не предвидится, в изумлении воззрилась на малютку Аню, которая, возмущенно уткнув руки в боки, встала прямо напротив Олиной морды, которую та положила на спинку стула. Но оборотень красноречиво улыбнулась, раздвинув в ухмылке два ряда сверкающих как кинжалы зубов, и попросила:
– Пожалуйста!
Аня топнула маленькой босой ножкой и уселась на край сахарницы.
– Ладно, слушайте. Только не рассчитывайте на сказочку, друзья мои. Тут скорее криминал и аморальное поведение взрослых, за которое всю ответственность несет бедное потомство.
Она вздохнула, рассыпав при этом вокруг облачко розовых искр. Разогнав рукой последние искорки, она поморщилась и сказала устало:
– Если б вы знали, товарищи, КАК я ненавижу розовый цвет… Короче. Жили-были вампир и фея. Однажды увидел вампир фею и банально втюрился. Фея, естественно, послала его в… пень. В общем, обломила.
Аня, заложив руки за спину, расхаживала по столу, и все следили за ней взглядами, водя глазами туда-сюда. Демон услужливо освободила на столе больше места, убрав пару тарелок.
– Так вот. Этот влюбленный вампир в первую очередь был вампир, а потом уже влюбленный. Короче, поступил коварно. Дождался очередного праздника у фей и эльфов, подкупил фавна, и тот напоил его возлюбленную до… ходьбы на бровях. Ну, дальше дело техники…, простите за прозу жизни. На утро фея конечно в слезы. А что она могла сделать-то? Поезд уже, как говорится, ушел. А этот обольститель и говорит, я, мол, и жениться могу. Та подумала, подумала… и согласилась! Сколько раз я им потом говорила, мучителям, что им – любовь, а детям-полукровкам – мучение сплошное. Вот, смотрите, что из этого… союза получилось!
Она щелкнула пальчиками, в воздух взмыл сноп искр, а когда они погасли, все увидели висящую над столом большую, больше ворона Кристины, летучую мышь. Интенсивно розового цвета.
– Ну что! Живописно! – Оборотень добродушно оскалилась и, сверкая желтыми глазами, посмотрела на ворона. – Как тебе, Крис?
Ворон смеялся так, что, не успев расправить крылья, почти упал со стула, но у самого пола сумел взмыть в воздух. Демон радостно оскалилась в улыбке, полыхая огнем в смеющихся глазах. Пара бессмертных ласково смотрели на фею-вампира и улыбались. Даже строгая Гермиона не удержалась и звонко рассмеялась.
Розовая летучая мышь отлетела в сторону дивана и, издав чуть слышный хлопок, превратилась в почти нормальную Аню, если не считать того, что, глядя на ее клыки, всем становилось понятно, кто именно был ее папа.
– Ладно, хорош уже ржать! – сказала фея-вампир. – Я тут вспомнила, что хотела спросить у Гермионы. А палочка-то твоя где?
– Как где? – спросила Гермиона, утиравшая слезы, выступившие от истерического смеха. – Вот она, в руке у меня весь вечер. Я без нее никуда.
И все увидели, что ее навороченный телефон куда-то исчез, а вместо него у Маши-Гермионы в руке длинная деревянная палочка, кончик которой в данный момент направлен прямо на Аню. Последняя, посмотрев на это дело, задумчиво цыкнула зубом и превратилась обратно в фею.
– Так безопаснее, однако, – пояснила она. – На фею-то рука не поднимется…
– Посмеялись, и хватит, в самом деле. – Ворон распустил и снова собрал крылья. – Вечер знакомств будем считать законченным. Переходим к обсуждению. Скажите,… коллеги, а вас не интересует вопрос, почему у нас у всех сегодня накрылась наша маскировка, которая сохранялась у кого годами, у кого веками, а у некоторых уже несколько тысяч лет? А?
В комнате, освещенной теперь только розовым светом старой масляной лампы, установилась тишина. Слышно только было, как на плите выкипает последняя вода в забытом чайнике.
– В самом деле! – Оборотень вернулась к дивану, фея при этом порскнула в сторону демона и уселась недалеко от нее, рядом с облюбованной ранее вазочкой с конфетами. – Ведь сегодня не полнолуние даже, до него еще целая неделя. Да и заклятье работает, я чувствую. Оно работает, но ему словно мешает что-то… А у тебя, Крис, я так понимаю, тоже заело? Не можешь обратно?
– Нет, не могу, – подтвердил сердитым тоном ворон и снова растопорщил крылья. – У меня уже почти двести лет с этим проблем не было!
– О чем вы говорите! Двести лет… Я вас умоляю! – Демон тарабанила по столу правой рукой. Фея, глядя на длинные и острые когти демона, чуть отодвинулась, спрятавшись за сахарницу. – Я уже три с половиной тысячи лет без труда скрывалась и никаких забот! Мне в воскресенье на работу, между прочим! И кот дома не кормленный!
– Кот… А вот как я своей собаке на глаза покажусь? – Оборотень пробормотала себе под нос.
– Я вот тоже в некотором замешательстве… – задумчиво проговорила Надя. – Как я на улицу выйду? Там кругом мужчины. Преимущественно смертные. Паранджу надеть? У нас с Аэдом, то есть с Сергеем, тоже никогда проблем с маскировкой не было. Моя магия такая древняя, что сбоев не дает!
Из-за сахарницы прозвенел колокольчик:
– А как вы думаете, мне лучше вот так – летающим розовым безобразием? или саблезубой Аней? Что меньше шокирует?
– Почему же, есть еще третий вариант… – начал было ворон.
Но Аня, не выходя из облика феи, вдруг прошипела страшным замогильным голосом:
– Укушшшшшу!
Ворон распустил крылья, заскреб страшными когтями по спинке стула и угрожающе заклекотал. Волчица утробно зарычала, сверкая желтыми глазами. У демона с громким шелестом нервно расправились крылья. Женщина-Сид что-то говорила на ухо мужу, и при этом глаза ее полыхали совсем уже не добрым светом…
– Ну-ка, успокойтесь все!! – раздался вдруг громкий голос Гермионы. Все сконфуженно затихли.
– Так. – Гермиона обвела всех серьезным сосредоточенным взглядом. – Давайте-ка все подумаем, чем сегодняшний день отличается от всех остальных, да настолько, что даже древняя магия преисподней и прочих миров перестала работать.
Все задумались, и на минуту в комнате стало тихо. Фея сев на край вазочки с конфетами задумчиво подперла кудрявую головку кулачками. Демон общипывала остатки наклейки на бутылке с самогоном. Волчица уставилась на свой хвост, видно погрузившись в размышления. Надя прикрыла глаза, отчего в комнате стало чуть темнее. Сергей задумчиво рассматривал окружающих.
– Ну… – задумчиво начала оборотень. – Сегодня Иван Купала…
– Уже что-то. Может сегодня какой-то необычный Иван Купала? – Гермиона раскрыла какую-то большую толстую книгу, причем никто не успел заметить, откуда она ее взяла. Но при общем накале страстей такие мелочи уже никого не удивляли. В конце концов, все читали Роулинг, и про всевместительную сумочку были в курсе.
– Нет. Все как обычно, – раздосадованно пробормотала волшебница.
– Вы знаете, – глаза у демона вспыхнули ярче и она медленно, словно не была до конца уверена в собственных словах, произнесла. – Мне кажется, тут действует сильная магия…
– Алена! – словно пытаясь вразумить подругу, воскликнул ворон. – Мельхом, то бишь! Тут явно без магии не обошлось! Ты посмотри на нас! Это и так понятно!
– Да нет, погоди, Крис! Я имел… имела в виду, что здесь где-то поблизости работает какой-то серьезный артефакт. У меня на них чутье.
– У меня на даче? – ворон озадаченно завертел головой, оглядывая помещение. – А почему тогда раньше он не срабатывал? Я тут себя нормально чувствовала, никаких проблем с трансформацией.
– Значит, он тут недавно появился. – Подала голос фея.
– Похоже, Шерли дело говорит! – оборотень задумчиво почесала за ухом задней лапой и подмигнула малютке Ане. – Давай, Крис, вспоминай, чего сюда недавно привозили!
– Карррстрюльку вон ту зеленую привозили… Чего еще? Пару книжек. Наверху на кровати валяются. Шланг новый поливочный, вместо старого дырявого. Не подходит?
Гермиона, встав из за стола, прошла на кухню и, попутно выключив газ под забытым чайником, подошла к кастрюльке, стоящей на кухонной плите и, наставив на нее палочку, что-то пробормотала. Затем повернулась и резюмировала.
– Кастрюля самая обыкновенная. Пойду, книжки проверю. – И быстро поднявшись по лестнице, она исчезла на втором этаже, пробормотав «Люмос!» и подсвечивая себе палочкой.
– Крис… – Оборотень обратилась к ворону вполголоса. – Я понимаю, сейчас не время решать такие несущественные вопросы… Но, когда найдем причину этого безобразия и мы с тобой сможем обратно обернуться… У тебя с одеждой запасной тут как дело обстоит? А то меня как-то врасплох все это дело застало…
– Вроде где-то наверху были джинсы старые мои и пара футболок. Сойдет?
– Выручишь. А у тебя как с этим обстоит?
– С одеждой-то? Вместе с ней оборачиваюсь.
– Везет, – вздохнула волчица. – А у меня такая морока, не представляешь!
– Да у меня тоже не все окей. Все шмотки в перьях, когда обратно перекидываюсь. Вытаскивай потом…
– Книжки тоже в порядке, – прервала их светскую беседу Гермиона, спустившись сверху. Она деловито спросила Кристину, – Где шланг?
– Вон в углу, около входной двери…
– Ребята, а, между прочим, ответ у нас под носом, – раздался спокойный голос Сергея.
Все удивленно уставились на бессмертного Аэда, даже его лучезарная жена.
– Где? – хором спросили фея-вампир и демон.
– А на столе, – хитро улыбнулся Сергей.
Вся компания, включая Гермиону, которая оставила в покое шланг, принялись пристально рассматривать предметы на столе. Сначала все уставились на Аню, но та покрутила пальцем у виска, и Сергей успокаивающе заметил:
– Нет, ты, красавица, тут не при чем. Ты тоже пострадавшая. Внимательнее смотрите, что на столе есть, чего раньше с нами никогда не было.
– Самогон? – спросила волчица с догадкой в голосе. – Мы уже сто лет его собирались попробовать, да все никак!
– Намекаешь, что мы тут все перепились и все это нам кажется? – спросил ворон саркастически.
– Не получится, – заметила Надя. – Я самогон не пила. Только сок.
– Ну, Сергей! – взмолилась оборотень. – Объясняй уже.
– Смотрите внимательнее. – Аэд был неумолим.
И все дружно стали рассматривать стол. Тарелки с остатками шашлыков, стаканы с самогоном, соком, чаем. Вилки, ножи, ложки. Сахарница, вазочка с конфетами и феей. Бутылка с самогоном. И…
– Лампа! – выдохнули хором все шестеро.
– Верно! – У Сергея в глазах вдруг на миг полыхнул такой же свет как у его жены.
– Алена! Мы ж ее у тебя нашли в кладовке. Ты, в смысле ты, Мельхом, под носом не разглядел мощный артефакт?
– Да не была она артефактом! Ни мощным, вообще никаким! Я бы почувствовал! Я бы знала точно! – Демон в волнении смешала все окончания.
– Значит, – подвела вердикт любящая точность Гермиона, – все дело в лампе. Мы ее зажгли, и потом началась все эта… ерунда.
– Погасить! Надо ее погасить немедленно! – Фея в возмущении затрепетала крылышками, рассыпав сноп золотых искр.
– Кристина, есть еще свечи? Надо погасить лампу, но не в потемках же сидеть.
– Свечи есть, где-то наверху… Черт, как без рук неудобно! Ань, ты же знаешь, где у нас… Ах, ты ж не унесешь!
– Ну, феей не унесу, а кровососом – запросто! Только, Оль, чур без насилия! – Аня, окутавшись розовым облачком, обернулась самой собой, только с острыми клыками, какие не снились Эдварду Каллену.
– Да ладно, ты что! Я б тебя и так никогда не тронула, – заверила волчица с обидой в голосе. – Я своих не грызу!
– Обычно… – добавила она тихо, когда Аня уже скрылась наверху.
Остальные сверлили взглядами лампу. А виновница переполоха продолжала гореть, окрашивая комнату в ненавистный Ане розовый цвет. Лампа как лампа.
Зажгли принесенные Аней свечи и задули в лампе огонь. Прежде чем рассматривать пришлось дать ей остыть, так как она нагрелась от долгого горения. От нетерпения никто не мог даже разговаривать, все молча смотрели на странный светильник. Кроме Гермионы, которая снова уткнулась в огромную книжку, то пропадавшую, то внезапно снова появлявшуюся.
Наконец лампа остыла настолько, что ее стало возможно взять в руки. Сергей несколько минут тщательно и аккуратно ее осматривал. Затем озадаченно почесал в затылке и поставил обратно на стол.
– Ничего не понимаю… Обычная лампа.
– Нет-нет! – заверила всех демон Алена. – Это точно она! Я теперь чувствую точно! Я тут старше вас всех, получается. Так что вы уж поверьте моему чутью!
– Ну, на счет старше, это еще неизвестно, – спокойно возразила ей Надя, – но я с демоном согласна. Все дело в лампе.
– Каррррроче! – Ворон спрыгнул со стула на столешницу и стал прохаживаться по столу. – Лампа, вернее, скорее всего, продукты горения подействовали на нас таким образом, что мы никак не можем вернуть способность скрывать нашу сущность. А без этого существование в этом мире для нас становится затруднительным. Задача – прекратить ее действие. Гермиона, есть предложения?
– Есть, как не быть... – Гермиона задумчиво накручивала на палец кудрявую прядь, дочитывая что-то в своей книжке. Наконец, она подняла взгляд на друзей и сообщила, – Зелье!
– А палочкой никак нельзя?
– Если бы было можно, я бы уже не была Гермионой, а Аня не сидела бы в конфетнице. Итак… Рецепт!
Она отметила кончиком палочки место в книге и начала зачитывать:
– «Полтора литра теплой кипяченой воды, температура не ниже 25°…» Ну, это без проблем. Так, дальше… «Свежие листья крапивы – пять-шесть штук… 50 мл спиртовой настойки зверобоя…»
– Есть! Есть зверобой! Где-то в аптечке в той комнате был! – радостно сообщил ворон.
– «Нектар одного апельсина среднего размера», – продолжала, кивнув, Гермиона, – Где-то у нас фрукты были, помнится. Что там еще? Ага. «Пять капель молока единорога и корешок мандрагоры»… Ох, придется пожертвовать из собственных запасов, однако. Так… «В воду влить настойку зверобоя, тщательно размешать 6 раз по часовой стрелке, затем 12 раз против, затем снова по часовой, 18 раз. Оставить на четверть часа. Листья крапивы мелко нарезать и растолочь»… бла-бла… «смешать с половиной апельсинового нектара, в оставшуюся часть нектара добавить 3 капли молока единорога и слегка нагреть. Смешать с первой частью нектара и оставить на 10 минут. Корень мандрагоры мелко натереть на терке, а затем протереть через сито, полученную кашицу вместе с образовавшимся соком смешать с водой, добавить настоявшийся нектар, перемешивать в течение 2 минут против часовой стрелки»…
Все как завороженные слушали ее бормотание. Волчица даже пасть раскрыла, вывалив влажный розовый язык. Фея перестала хлопать крылышками, демон нервно сцепила руки в замок, ворон склонил голову на бок.
– Ну, в общем и целом, не сложно. – Резюмировала волшебница. – Зверобой есть. Крапиву в огороде найдем. Апельсин имеется. Мандрагора и молоко единорога тоже.
– А что потом делать с зельем? Выпить? – спросил Сергей.
– Ах, да, не дочитала. Так… Где это? «Перемешивать в течение…» А, это уже читала. Вот! «Внимание, применять наружно. Не более 100 мл за одно применение»… Ой!
– Наружно? – хором переспросили фея и ворон.
– Чтоб меня искупать полстакана точно не хватит, – с сарказмом заметила оборотень. – Вот Анютку – можно. А чтобы на нас всех хватило, это сколько надо?
– У меня столько мандрагоры нет… – с досадой протянула Гермиона. – Только на троих хватит, максимум.
Разгорелся небольшой спор – расколдовать хоть кого-то или продолжать страдать всем колхозом. Сергей тем временем снова рассматривал лампу.
– Слушайте, народ, – он поднес светильник поближе к жене, где было больше света. – Тут на донышке кажется какой-то замочек нарисован. Может это что-то значит?
– Ой, как в Потайной комнате! – фея, искря от волнения, затрещала крыльями. – Надо Алохоморой! Гермиона!!
– Можно попробовать, – с сомнением сказала Гермиона, взяла у руки палочку и, направив на дно лампы, произнесла – Алохомора!
Что-то сверкнуло, и донышко лампы вдруг отделилось и откинулось, словно крышка у пудреницы или большого медальона. Оттуда выпал сложенный в несколько раз кусочек пергамента.
Все загомонили разом и чуть не передрались, пытаясь схватить находку первым. Волчица и ворон, не имеющие рук, от нетерпения переступали лапами.
– Все, успокойтесь! Сейчас разберемся! – Сергей взял пергамент в руки и осторожно его развернул. – О! Давно этот язык не видел… Почитай уж больше тысячи лет… Дайте света сюда побольше!
Придвинув к себе две свечки, он разложил на столе пергамент и стал медленно читать вслух, переводя еле заметные письмена сразу на русский:
– «Сей предмет есть Светильник Истины. Свет его выявляет самую суть всякого существа, будь оно из светлого мира, или из темного, или вовсе из иного, рядом существующего». Наверное, твой, Гермиона, параллельный имеется в виду. «Ничто не укроется от его лучей…». Так, тут неразборчиво… Что-то про розовый цвет… Ага, вот! «Для того чтобы Светильник обрел силу необходимо несколько условий. Во-первых, зажечь его надо в день летнего солнцестояния…» Ну вот! Пожалуйста, Иван Купала… «…после заката солнца». Все, как у нас. Так, это что за слово? Ага, можно перевести как «предупреждение». «Если зажечь Светильник Истины в год, сумма цифр в названии которого дает четыре, восемь или шестнадцать…» Оп-па! «…в присутствии семи существ, носящих поддельный облик, то эффект становится»...
Сергей замолчал. Все кажется перестали дышать.
– …необратимым. – закончил бессмертный.
– Как?! – воскликнули все разом. – Не может этого быть!
– Дай-ка мне! – Гермиона, закусив губу, взяла пергамент в руки и стала вчитываться в закорючки. Потом, взяв палочку, пробормотала неразборчиво какое-то заклятье, пергамент озарился синим светом и снова потускнел. – Ерунда какая-то!
Она задумчиво отдала рукопись Сергею, и тот принялся ее перечитывать. Остальные в расстройстве начали прикидывать свои перспективы проживания в своем настоящем облике.
– Гермионе хорошо! – пискнула фея. – Будет автографы раздавать направо-налево.
– Ну, вот делать мне больше нечего! – фыркнула волшебница. – Мерлин, надеюсь с Гарри там все в порядке!
– Кстати, о птичках, – заметила волчица со своего места. – Приедет наш Гарри с Байкала, а мама его… ну, та, что по легенде вашей мама… вовсе уже и не мама, а животное. Будешь мне, Гермиона, «Чаппи» покупать и к ветеринару водить…
– А меня куда? В клетку опять? – Ворон вспорхнул со стола и, сделав круг по комнате, приземлился на спинку своего стула. – Не дамся!
– Вы хоть на нормальных похожи! – печально заметила демон. – А вот мне как? Крылья, глаза, когти, хвост…
– Хвост?! – удивленно воскликнули разом Аня и Надя.
– Ну, я сижу, вам не видно. Но он есть…
– Ох, ты ж ёшкин кот! – оборотень в досаде клацнула зубами, и фея подскочила с конфетницы. – Что ж делать?
– Слушайте, тут еще, кажется, один листик есть… – Сергей задумчиво вертел пергамент. – Приклеился что ли…
Он подцепил острием ножика последний листок, и краешек пергамента отогнулся. Сергей осторожно потянул за уголок, и все увидели, что страничка была завернута, и на обнаруженном участке пергамента что-то написано.
– «Если до середины ночи к семи существам присоединится восьмое, носящее поддельный облик, то эффект станет обратимым, и каждый из собравшихся сможет вернуть себе желанный вид», – дочитал Сергей в полной тишине.
– До середины ночи? До полуночи что ли? – произнес ворон. – А разве полночь еще не минула? Мне казалось…
– Нет, вы знаете, оказывается еще только одиннадцать двадцать… – Демон глянула на свой телефон, вытащив его из кармана джинсов.
Оказывается, все метаморфозы и откровения заняли чуть больше часа. И если верить написанному, то в их распоряжении имелось около сорока минут, чтобы найти еще одно «существо».
– И где будем искать? По соседским дачам пойдем спрашивать?
– А чего? Стучим, спрашиваем «Ведьмы, вурдалаки, вампиры, демоны, оборотни имеются?». Если начнут орать, пускаем в ход артиллерию – Олю и Аню.
– Хорош прикалываться! Серьезно, где взять такое же… что за слово дурацкое – существо?
– В драматургии этот прием называется «Бог из машины». Приходит некто в конце, и все разруливает…
– «Бог из машины»… Что-то мне это напоминает!..
– Ну почему нас семь?! Не могло нас шесть быть? Или восемь.
– «Бог из машины», «Бог из машины»… Deux… Deux ex machina… Deux ex… Стойте! Нас ведь должно было быть восемь! Федя собирался приехать!
– Ты хочешь сказать, что Федя… как бы это выразиться помягче… Бог?
– …из машины. У него ник в аське такой «Deux ex»!
– Веский аргумент. В устах огромной волчицы выражение «ник в аське» звучит очень уместно!
– А слушайте! Ведь и правда, он должен был приехать. Собирался.
– Ну, значит, не получилось. Обычное дело…
– Может, позовем?
– И что? За сорок минут из Солнечного? Да он спит уже!
– У нас будто богатый выбор!
– А с чего вы взяли, что он – существо? Действительно, дурацкое название…
– Ну, мне начинает казаться, что наша компания не просто так сколотилась. Такое впечатление, что у нас тайное общество…
– …существ! Ха!
– Да как ни назови! Не может он быть… обычным человеком.
– Не знаааааю, не знааааю…
– Полчаса!! Осталось полчаса!
– Надо решать! Иначе никакое такси не успеет.
Сергей, подняв руку, прервал общий гомон:
– Тише! Я уже звоню… Тихо!... Федя! Не спишь еще? Слушай. Нам срочно… слышишь? СРОЧНО нужна твоя помощь. Дело жизни и смерти. В прямом смысле. Объяснять некогда. Хватай такси и дуй к Кристине на дачу. Адрес помнишь? Помнишь? Чудно… Ну, замечательно. Слушай, не думай, что это шутка такая, но ты должен через двадцать пять минут быть здесь. Ехать тебе недалеко, так что…
– Ну?! – разом спросили шесть остальных существ.
– Сказал, скоро будет.
– Вот так сразу? – буркнула под нос Гермиона.
– Так, граждане, прячьте Надю! – предложила Кристина.
– Это зачем еще? – удивленно приподняла брови Надя.
– А ну как мы ошибаемся? Увидит тебя и все – кирдык!
– Предлагаю Алену тоже… – сказала в ответ женщина-Сид.
– А меня никто не хочет спрятать? Или говорящая волчица не вызовет подозрений?
– А Эмма Уотсон?! – Гермиона, сунув палочку сзади под футболку, как герои боевиков – пистолет, встала со своего места.
Сергей быстро оглядел пестрое собрание. Получалось, что из всех находящихся в комнате, самый человеческий облик был только у него одного. Не раздумывая больше ни минуты, он четко скомандовал:
– Так. Оля – под стол! Аня, спрячься за бутылкой! Ворона в темноте не заметно, если молчать будет. Гермиона, Мельхом и ты, Надюша, в другую комнату! Прошло всего пять минут, но лучше нам всем пригото…
В дверь постучали.
Все замерли, словно их к месту пригвоздило. Надя с демоном уже были в другой комнате, Гермиона стояла рядом с ними в дверях. Аня выглянула из-за бутылки с оборванной этикеткой, волчица высунула голову из-под стола, ворон, собиравшийся уже перелететь повыше на лестницу и расправивший крылья, собрал их обратно, задев кружку на столе. Кружка покатилась и, упав на пол, разбилась вдребезги.
Постучали еще раз. Сергей, сверкнув в темноте глазами, руками показал куда кому надо переместиться, затем, окинув взглядом полутемную комнату, убедился, что все выглядит вполне… пристойно, подошел к двери и открыл.
– Я не опоздал?
Под столом раздался грохот, будто кто-то ударился головой о столешницу. Из-за бутылки вылетела пара золотистых искр. В соседней комнате кто-то охнул.
– Нет, ты успел, Федор. Только вот как это ты так быстро?...
– А где все и чего вы в темноте сидите? Тоже света нет? У нас в Солнечном тоже выключили…
Сергей не знал, как поступить. За много сотен лет он отучился удивляться и давно не был в растерянности. Но тут он не знал, что делать – глянуть на часы и оценить, сколько осталось времени до полуночи. Или продолжать пялиться на Федин наряд.
– Мило! – раздался из угла голос Кристины. – Наверное, Надежду можно извлечь из убежища.
– Обалдеть! – донеслось из-за бутылки.
– Мамадарагая… – прошептали под столом.
Дверь в соседнюю комнату (теперь, как положено, со скрипом!) приотворилась, и три головы разом выглянули в образовавшуюся щель.
– Ну что. Вот и восьмое… существо.
Федор молча топтался на коврике у входной двери, пытаясь разобраться в ситуации. Остальные молча продолжали со своих мест разглядывать Федю. Разглядывать было что. На нем был длинный плащ, насколько позволял видеть свет от свечей, красного цвета, синие лосины и короткие красные шорты с желтым поясом, надетые поверх них. На груди, на футболке в обтяжку, такого же синего цвета как лосины, была изображена большая красная буква S, заключенная в желтый многоугольник…
(окончание в комменте)
Фандом:Отряд Патрикят
Автор: Лёля a.k.a. GingerLelia
Предупреждение: AU, RPF. И автор очень надеется, что никто из упомянутых в рассказе людей не примет описанное в рассказе всерьез и не обидится. Потому что автор всех друзей-героев нежно любит!
Жанр: action, humour
Саммари: Они знакомы уже несколько лет. Они думают, что все знают друг о друге. Они ошибаются.
Желающих поехать отмечать Ночь на Ивана Купалу с белорусским обществом в этот раз не нашлось. Большинство не устроило, что денег нынче надо было сдавать слишком много, а Оля почему-то сразу наотрез отказалась.
Но отметить-то все-таки было надо. Тем более обстоятельства складывались на удивление удачно. У Крис и Ани как раз закончилась сессия, Алена (редкий случай!) на выходных не работала и из города уезжать не собиралась. Оле с Машей отпуск давали только к концу лета, а развеяться уже смерть как хотелось. Надя с Сергеем тоже были не против, и планы позволяли. А главное, Федин шеф уезжал в пятницу в командировку, и если не произойдет никакого природного катаклизма, то даже Федя сможет попозже ко всем присоединиться.
Так что после всеобщей долгой смс-переписки было решено, что в пятницу вечером вся компания собирается на площади Чекотова и дружно едет к Кристине на дачу.
– Костров и папоротника не обещаю, но шашлыки, залив и звезды – сколько влезет! – сообщила хозяйка.
читать дальшеА на неделе Алена попросила подруг помочь ей разобрать кладовку, куда несколько поколений хозяев дома, который она снимала, складировали всякую рухлядь. Ей разрешили занять один угол в кладовке, но для этого надо было сначала этот угол освободить, а рухляди за несколько десятков лет там накопилось столько, что одной копаться в ней не хотелось. Так что вечером в среду Кристина, Маша и Оля, прихватив печенюшек к чаю, явились пред Аленины очи, как те «трое из ларца».
В процессе раскопок было выкинуто больше дюжины старых кастрюль, два самовара, какие-то старые истлевшие валенки или боты, до того изъеденные молью, что не понять, что это было. Было там несколько стульев, чинить которые никто бы не взялся, поэтому практичная Алена решила оставить их на растопку. В числе прочего барахла была найдена одна замысловатая лампа, на дне которой плескалось то ли масло, то ли керосин. Она была вся какая-то закопченная, стекло в колбе грязное и мутное, но тем не менее, было понятно, что лампа… как бы это выразиться?... если не старинная, так странная точно. Занятная, однозначно. Было решено взять ее с собой в пятницу на дачу и попробовать зажечь. Будет довольно романтично посидеть эдак при ее тусклом свете, решили девочки, и Крис сразу захватила лампу с собой, чтобы Алена не забыла ее в пятницу вечером.
До дачи добрались без приключений, хотя и позже, чем собирались. Сели как обычно на задние сидения автобуса и всю дорогу весело переговаривались. Погода стояла чудная, на небе ни облачка. Настроение было приподнятое. Всем без исключения завтра с утра спешить было некуда. В пакетах таилось много вкусного, в том числе замаринованное мясо для шашлыков и большая бутылка знаменитого самогона Алениной бабушки. Вечер обещал быть прелестным...
По приезду началась обычная суета. Кто-то разгружал пакеты, кто-то гремел посудой на кухне, освобождая место для продуктов. Сергей занялся мангалом. Надя и Аня принялись насаживать мясо на шампуры. Оля и Маша накрывали на стол.
– Девочки, а лук кто будет между мясом добавлять?
– Упс! Лук-то мы забыли! Ну, ё-моё!
– Что нам дали, то и насаживаем!
– Я же порезала лук. Куда дели?
– О! Вот он! Тут сверху кто-то досочку положил, его и не видно!
– Давайте уж часть без лука, черт с ним! Не снимать же мясо обратно!
– Сок в холодильник поставили?
– В холодильник уже не влезло, он маленький. В баню поставили. Ну, то есть в кладовку… Короче, вы поняли.
– Кристина, а еще ножики есть где-нибудь?
– Есть, надо смотреть. Кошку кто-нибудь видел?
– Я видела, она наверх заскочила на второй этаж.
– Давайте уже жарить, есть охота! Прям сожру сейчас кого-нибудь!
– Федя-то приедет?
– Это ты спрашиваешь в связи с «сожру сейчас кого-нибудь»?
– Обещал. Будем надеяться. Как с работы освободится.
– Все, угли готовы! Женщины, тащите мясо!
На небе, полыхая кровавыми оттенками, горел закат. Одуряюще пахли цветы, чуть слышно шелестели листья кустов и деревьев. Если не считать резких выкриков какой-то дурной птицы на том берегу залива, дачный поселок был на удивление тих. К тому времени, как были готовы шашлыки, мягко опустились сумерки, на улице стало заметно прохладнее, и комары летали размером с воробья. Так что было решено сесть за стол в доме, а не под навесом, как собирались. А уж потом, да после самогончика, можно и на улицу перебраться. И к тому времени будет плевать на комаров!
Как только сели, расположились, сдвинули чарки в первом тосте, как тут же погас свет.
– Прелеееестно! – голосом вороны из мультфильма про попугая Кешу сказала в темноте Оля.
– Без паники! – успокоила всех Кристина. – Сейчас будут свечи. У нас тут все есть на такой случай. Вообще-то давно не отключали. Наверное, авария какая-нибудь. Сейчас… Ань, посмотри, там сзади тебя где-то спички были…
– Да и черт с ним со светом, так прекрасно посидим, – сказал Сергей.
– Так даже уютнее, – согласилась с ним Надя.
– Крис, – раздался от окна тихий голос Алены. – А ты лампу взяла?
– Ох, ё! Про лампу-то я забыла! Взяла, конечно. Еще вчера родители привезли. Где-то тут на кухне должна быть. Кто тут у нас сегодня на стол выгружал пакеты? Лампу видели?
– Да-да! Блин, я ее куда-то на подоконник что ли поставила, – вспомнила Маша. – Алена, глянь там за тобой.
– Ага, есть!
Через пару минут зажгли пару больших высоких свечей, а еще через пять минут после ряда ухищрений наконец загорелась и лампа. Свет она давала какой-то красноватый, окрашивая всех сидящих в приятные оттенки розового.
Отсутствие электрического света естественно никого не лишило аппетита, и полчаса в скупо освещенной комнате были слышны только дружное чавкание и чмокание, перемежаемое тостами, смехом и шутками. Понемногу всех отпустило напряжение, забылась суета прошедшей недели, разговоры и смех стали громче, шутки – острее и откровеннее. Бутылка со вкуснейшим самогоном опустела почти наполовину, никто и не заметил как. Лампа горела, распространяя чуть сладковатый, похожий на цветочный аромат, который вскоре все перестали ощущать, а к розовому оттенку лиц друг у дружки все быстро привыкли, хотя и позубоскалили на эту тему, намекая, что наконец-то Аня добилась осуществления своего тайного желания – всё и всех окрасить в розовый цвет. Вечер набирал обороты. Опьянеть никто не опьянел, закуска была сытная, но все уже пребывали в том приятном состоянии, когда становится понятно – вот оно, счастье…
¬– Ой, где мой телефон? – вдруг спохватилась Оля, осматривая карманы черных джинсов. – Как бы я его где-нибудь в огороде не выронила… Или я его наверху оставила, когда поднималась? Кажется, там флиску сняла… Пойду-ка поднимусь, пока в трезвом уме.
– В каком ты там уме? – ехидно переспросила Кристина, когда Оля уже карабкалась по лестнице на второй этаж.
– Кхм, ну, в почти трезвом, – поправилась Оля и исчезла в лестничном проеме.
– Я бы вот, знаете, чайку бы выпил… – сказал Сережа. – Ох, ты… Света-то нет.
– Ноу проблем, зато плита есть газовая. Сейчас организуем. – Кристина встала из-за своего места и, протиснувшись мимо Маши на кухню, разожгла конфорку и поставила на огонь чайник. Остальные в это время, не прекращая разговоров, решили навести на столе порядок, убирали грязные тарелки и опустевшие миски.
Вдруг на втором этаже раздался дикий кошачий мяв, послышался звон разбившегося стекла и затем последовал какой-то громкий звук – не то треск, не то грохот. Потом все стихло.
Внизу все смолкли и замерли в разных позах, в каких их застал странный шум. Через секунду Маша и Кристина одновременно рванули с места.
– Оля? – крикнула Кристина, подойдя к лестнице, и занесла ногу на ступеньку.
– У тебя там все в поря… дке? – глядя наверх, договорила она, почему-то так и не начав подниматься. Маша, ринувшаяся следом, налетела на Крис в потемках и уткнулась ей в спину. Кристина замерла с одной ногой на лестнице. Остальные так и не тронулись с мест.
– Ну? Что там? – спросил из угла Сергей.
Кристина промолчала в ответ. Затем она медленно-медленно сняла ногу со ступеньки и начала пятиться назад, тесня Машу обратно в сторону кухни. Ничего не понимающая Маруся попыталась обойти Кристину и полезть наверх, но та крепко схватила за руку и вернула на место за своей спиной. На почти уже вырвавшийся у Маши вопрос «какого…?» она молча указала пальцем наверх лестницы. И все, не только Маруся, вытянули головы и заглянули туда.
В лестничном проеме, снизу казавшимся темным квадратом, горели два огромных желтых глаза. А в установившейся тишине оттуда слышалось хриплое дыхание.
Через пять секунд все плотной кучкой сгруппировались в углу комнаты, на диване. Почему-то никто не сообразил выскочить на улицу, все словно завороженные смотрели на черный проем.
А оттуда, мягко спружинив, вдруг спрыгнуло… что-то. Что-то было большим, лохматым и то ли черным, то ли коричневым – чертова лампа окрашивала все в непонятные цвета. В гробовой (иначе не скажешь!) тишине было слышно, как это стучит когтями по половицам, переступая на месте.
Оно оказалось огромной, почти метр высотой… собакой. Ушастая морда, длинный хвост, мощные лапы. И пасть, полная жутких, просто чудовищно страшных зубов.
– Ч-что… Что это?
– Как оно оттуда?...
– Чего она смотрит?
– Это с-с-собака что ли? Чего она большая такая?
– А чего она замерла? А ну, кыш! Пошла отсюда!
Собака действительно замерла, словно в растерянности. На «кыш!» она, понятное дело, не отреагировала. Только попятилась немного в сторону бани. То есть кладовки.
– Она… боится? Ребята, она боится!
– Слушайте, давайте все на нее попрем разом? Заорем и стеной двинемся!
– Не, чего-то не хочется… Может…
– А чего, давайте! Мы ее в баню затолкаем, там же двери вовнутрь открываются… А? Крис?
Кристина молча смотрела на собаку и не сразу услышала вопрос.
– А? А, ну да, вовнутрь.
– Ну что? Давайте, все вместе?
Схватив кто стул, кто табуретку, все двинулись на непонятную собаку. Правда, для этого им пришлось обойти стол, поэтому наступление получилось не таким эффектным, как планировалось. И собака, похоже, разгадала их маневр, потому что, не дожидаясь, пока к ней приблизится толпа, ощерившаяся предметами мебели, она попятилась к двери бани, быстро развернувшись к ней мордой, толкнула огромной лапой и скрылась внутри.
Подскочивший Сергей быстро захлопнул дверь и, вставив в ручку железный совок, отскочил обратно. Все дружно выдохнули. И заговорили разом.
– Кристина! Чья это? Почему она оттуда?
– Слушайте, такая огромная! Таких собак-то не бывает…
– А кошка заорала, слышали?
– Ну да, когда Оля туда…
– Оля!!!!
Все опять дружно заткнулись и ринулись было наверх, но остановились перед лестницей, не решаясь близко подойти к двери кладовки. То есть бани.
Наконец, Кристина на правах хозяйки рванула первая и одним большим прыжком одолела почти всю лестницу. За ней поспешила Маша, переживая за сестру. Остальные тоже попытались как можно быстрее вскарабкаться наверх.
На втором этаже было темно и тесно оттого, что все, разом поднявшись, столпились тут же, недалеко от входа. Маша достала телефон и включила встроенный фонарь. Мощный луч осветил маленькую комнату. Изумленным взглядам предстала следующая картина – окно вдребезги, по полу раскиданы какие-то клочки – не то тряпки, не то… Стул опрокинут, Олина оранжевая флиска лежит на полу. А Оли…
– Нигде нет, – сообщила Кристина, успевшая заглянуть в следующую комнату.
– Т-т-то есть… как это? А где? Не могла же она в окно…. – И все дружно посмотрели на окно. Стекло было разбито так, что становилось ясно – взрослый человек через это отверстие пролезть не смог бы никак. Кто же тогда?
– Кошка. – Ответил Сергей на непроизнесенный вслух вопрос.
– Оля!!! – Закричала вдруг громким отчаянным голосом Маша. – Оляяяяя!!!!
Все затихли и прислушались.
– Я здесь.
Все дружно выпучили глаза друг на друга. Голос, чуть приглушенный, донесся снизу, из комнаты.
– Дэвид Копперфильд, блин! – тихо воскликнула Алена, и все также дружно, как лезли наверх, поспешили вниз. Только Кристина отстала от всех, подняв с пола клочки какой-то тряпки, и попыталась рассмотреть их в тусклом свете, еле доходящем снизу. В руках у нее оказался кусок черной джинсовой ткани с неровными краями. А в другой – кусок мягкого белого материала, на котором она умудрилась разглядеть несколько букв «….мально!». Кристина ринулась по лестнице, сжимая в руках находки.
Там внизу все почему-то столпились около бани. Молча стояли и смотрели на обитую дерматином дверь.
– Ну? Где она? – спросила Кристина у собравшихся.
– Эээ… Я тут, – донесся голос изнутри. Голос принадлежал, несомненно, Оле. Теперь было понятно, какого черта все пялились на дверь. Получалось, они заперли эту тварь вместе с Олей. Только было не совсем ясно, как она туда попала и как они там с… собакой разместились. Баня-то маленькая.
– Слушайте, тесно тут. Откройте, а? – попросил голос из-за двери.
– Это точно Оля, ну это же ее голос! Давайте откроем! – Маша уже взялась за ручку.
– А как она туда… – начала было Аня.
– Да фиг с ним «как»! Потом разберемся! – Маша выдернула совок из ручки и толкнула дверь.
Дверь, как ей полагается в такой ситуации, открылась медленно-медленно. Правда, без скрипа. Свет от свечей и лампы еле проникал в кладовку, и Маша опять включила фонарь в телефоне. И тут же всем стало понятно, что Оли там нет. Потому что кроме огромной собаки, которая стояла и как-то робко смотрела на всех огромными желтыми глазами, в крохотной каморке никто бы не поместился.
– Кристина, я тут, кажется, банку какую-то разбила, – раздался голос Оли и оторопевшие ребята поняли, что говорит собака. – С огурцами, по-моему… Тесно тут. Можно я выйду уже, а?
Единым движением, будто в сотни раз репетированном танце, все отступили назад. Собака медленно и осторожно вышла из бани, встряхнулась, сбрасывая с себя пучки укропа и разбрызгивая вокруг капли рассола. Потом она прошла к столу, посмотрела на один из стульев, вздохнула и произнесла:
– Черти что… Теперь и за стол-то не сядешь… Не возражаете, я на диван?
Обойдя отскочивших в сторону друзей, тварь прошла к дивану, забралась на него с лапами, расположилась поудобнее и оглядела замолчавшую компанию.
– Думается, надо кое-что пояснить. Сядьте уже, что ли…
Также молча, не сводя с огромного животного глаз, все расселись за столом на свои места, кроме Нади с Сергеем, чьи места на диване заняла собака. Пришлось им сесть напротив нее на стулья.
Кристина, услышав всхлипывания давно кипящего на конфорке чайника, спохватилась и, подбежав к плите, выключила газ.
– Значит так, – начала собака голосом Оли, – Чтобы сразу прояснить ситуацию, говорю. Я – это я. Тьфу, то есть, я – это Оля. И опять же! Я тут слышала вы меня собакой называли… Не то чтобы я против собак что имела. Но только ради справедливости настаиваю, я – не собака. Если на то пошло, скорее волк… – Тварь вздохнула и пробормотала под нос. – Дурацкое положение. Прям дурной сон какой-то…
– Короче, ребята, я – оборотень, – сказала она громче и сделала паузу, очевидно ожидая какой-то реакции от публики.
Публика, надо отметить, отреагировала. Но как-то специфически.
Кристина сначала внимательно посмотрела на соб… на оборотня, а потом, резко наклонив голову на бок, взглянула на растопыренную кисть своей правой руки. Сидящая около окна, справа от нее Алена как-то передернула плечами и почему-то быстро глянула куда-то за спину. У Маши, сидящей по левую руку от Кристины, в глазах был не испуг, а сосредоточенность и недоумение, в правой руке она по-прежнему крепко сжимала свой телефон, который ни на секунду не выпускала из рук с того момента, как началось все это безобразие. Аня тоже не издала ни звука, только прикрыла себе рот ладошкой. Надя же с Сергеем вовсе на оборотня не смотрели. Они, молча, смотрели друг на друга, глядя прямо в глаза.
– Так. Не совсем та реакция, на которую я…
– А крррак… кхм… КАК ты стала оборотнем? – спросила Кристина.
– Ну, наконец-то конструктивный подход! – Обрадованно воскликнул… или все же – воскликнула оборотень, и по ее морде можно было понять, что она улыбается – пасть раскрылась, уголки губ приподнялись, язык вывалился на сторону, и жуткие зубы стали видны во всей красе.
– Когда мне было четырнадцать, я занималась в хореографическом кружке, во Дворце Пионеров, – начала рассказ волчица. – Летом наш ансамбль поехал в Германию, Там мы ездили с концертами по всяким городам. И вот однажды нас привезли в маленький городок, и поселили на ночь в хостеле, где-то на окраине, рядом с лесом. А леса там, чтоб вы знали, густые как черти что. Шварцвальд местность называется. Черный лес, то бишь…
– Карррроче, если можно, – попросила Кристина. Она почему-то встала со своего места, обошла стул и замерла, положив руки на высокую спинку.
– Ммм… Постараюсь. В общем, вечером я поссорилась с друзьями. Я там была в компании чем-то вроде… девочки для битья. В тот вечер мне стало совсем невыносимо, и я выбежала из гостиницы на улицу и по дорожке побрела в лес. Иду, значит, реву. Не заметила, как отошла на порядочное расстояние, и дорожка-то уже закончилась. Слышу, кто-то за мной идет. Я побежала, думала эти придурки меня и тут достать решили. Бегу. Он за мной. Я быстрее, он тоже. Слышу, догоняет, какими-то, мне показалось, скачками прямо. Оглянуться не успела, он на меня сзади набросился, за шею схватил, повалил на землю. Я, конечно, давай сопротивляться. А он к шее тянется и все…
– Он тебя укусил? – дрогнувшим голосом спросила Маша.
– Нууу… Не совсем. Это я его укусила.
– То есть крррааак…. Блин! – Кристина с досадой в голосе поправилась – КАК? Если он был оборотень, он должен был тебя цапнуть, чтобы ты потом…
– Да нет. Он был вампир.
Повисло молчание. Только Аня тихонько ойкнула, все еще прикрывая рот ладонью.
– Так, – решил прояснить ситуацию Сергей. – Он был вампир. Ты его укусила. И стала оборотнем? Это как же?
– Не совсем стала…
– Блин, ОЛЯ! Давай, быстрее объясняй!! – У Кристины от волнения волосы на макушке даже топорщиться стали.
– Я не СТАЛА оборотнем, – торопливо пояснила волчица. – Я им БЫЛА. Как оказалось.
– Внезапно… – пробормотала себе под нос Крис.
– Ну, да, – дернув ухом, продолжала оборотень. – Гормональный сдвиг, подростковый возраст, стресс от ссоры с друзьями, плюс шок от нападения этого придурка… Короче, через несколько минут, я поняла, что я его порвала на клочки: башка в одну сторону… – Аня снова ойкнула и как-то съежилась, – все остальное в другую… И тут на меня словно все навалилось… Воспоминания или что, я тогда не осознала. Только поняла, кто я и что я… Сейчас ясно, что это просто память генетическая заговорила. Но тогда я очень испугалась. Это мягко говоря. Как обратно перекинулась, не помню. Помню, больно было с непривычки. Ну и от одежды конечно ни фига не осталось. Пришлось чьи-то джинсы с рубашкой из прачечной в подвале прихватить. Хорошо, что окно там было открыто… Потом-то я приноровилась перед тем, как обернуться, одежду снимать. Сегодня только вот что-то странное… Футболку, черт, жалко…
Кристина вытащила из заднего кармана своих джинсов клочок белой Олиной футболки с остатками надписи «И это, кстати, совершенно нормально!» и усмехнулась. Она уже собиралась что-то сказать, но вдруг словно прислушалась к чему-то внутри себя, замерла на секунду, а потом раздался негромкий хлопок, и… Кристина исчезла.
В воздухе на том месте, где она только что стояла, мелькнуло что-то черное и через мгновение всем стало понятно, что на высокой спинке стула сидит, вцепившись в деревянную планку когтями, огромный черный нахохлившийся ворон.
Никто уже никуда не бежал, не охал, даже с места не дернулся. Все просто перевели взгляд с оборотня-волчицы на оборотня-ворона.
– Предупреждаю, я – не оборотень! – раздосадованным голосом сказал ворон.
Волчица издала приглушенный рык, затем, справившись с волнением, произнесла:
– Да ладно тебе! Я же призналась. Давай… Алаверды, так сказать…
– Я – не оборотень, – отрезала птица. – Я – шейпшифтер.
– О, ну, это конечно другое дело… – проворчала оборотень куда-то в сторону, но потом, повернувшись к ворону, спросила громче. – А тебя-то как угораздило? Проклятье? Или просто уродилась… талантливая такая?
– Наказали… – Ворон нахохлился еще больше.
– Даааа, – подала голос Алена. – Все страньше, как говорится, и страньше. А за что наказали?
– Слишком умная была.
– О как! – Сергей хмыкнул. – Плохо разве умной быть?
– Плохо, если ты учеником чернокнижника работаешь. И будучи умнее начальства, надо уметь язык за зубами держать. Не было у меня такой привычки в то время… Черт, если б вы знали, как трудно было девушке эту должность заполучить! Сколько интриг! Все насмарку! Десять лет держалась… А однажды сорвалась, высказала ему все, шовинисту бородатому! Ну и вот… Триста лет уже…
– Э! Погоди! – встряла волчица. – А в чем наказание-то? Шейпшифтеры в основном ведь трансформацию контролируют. Чего ж тут воспитательного? Живи себе, меняйся, когда хочешь. Не то, что я…
– Это я сейчас контролирую! – Ворон переступил по спинке стула, расправив на миг крылья, которые оказались не меньше полуметра каждое. – А сначала лет сто птицей прожила, без права переписки… Ну, в смысле, трансформации. В клетке у него, козлины. Кларой назвал, представляете! Но я там время не теряла. Он читал, а я у него из-за плеча подглядывала, самообразованием занималась. Недооценил свою бывшую студентку мой мэтр. Потом его какие-то фанатики прирезали, меня продали на базаре… Короче помыкалась-помыкалась, сбежала… Черт, отвыкла уже от птичьих формулировок! Улетела, то есть. Научилась контролировать трансформацию, речь себе вернула. От долгожительства не стала избавляться. Пока не надоело…
– Слушай, Кристин, – начала было волчица, – а ты не задумалась, почему сегодня мы…
Но ее фразу прервал громкий шелест, и позади Алены в обе стороны вдруг взметнулось что-то черное.
– Черт, – только и сказала Алена, глядя в стол перед собой. – Не могла больше сдерживаться, простите…
Все уже почти привычно перевели взгляд на нее и замерли. Алена вздохнула, подняла голову и обвела всех словно извиняющимся взглядом… горящих красным пламенем глаз. Теперь всем стало заметно, даже при тусклом розоватом свете лампы и почти догоревших свечей, что за спиной у нее, распахнувшись в обе стороны, раскинулись два огромных черных складчатых крыла. Алена чуть отодвинула табуретку от стены, освобождая больше места, и сложила крылья аккуратными треугольниками у себя за спиной.
– Ну… – сверкнув красными глазами, сказала Алена. – Как вы понимаете, у меня тоже есть что сказать. Ничего не понимаю, что произошло… Столько времени скрывалась и ничего!
– Ты… кто? – с ледяным спокойствием спросила Надя.
– Демон я, – вздохнув, ответила Алена. Маша перехватила телефон половчее и чуть отодвинула свой стул от стола.
– А специализация? – склонив голову на бок, спросила Кристина.
– Хранитель. Демон-хранитель.
– Себастиан? – хмыкнув, спросила волчица Оля.
– Эээ, нет. Меня зовут Мельхом, – улыбнувшись ответила Алена, обнажив при этом острые зубы, сверкнувшие в розовом свете.
– А кого хранишь? – поинтересовался Сергей и, обратившись к Кристине, спросил, – Хозяюшка, а вода у нас вся выкипела?
– Да нет, вроде бы. Я сейчас… Ах ты, черт, не получается пока обратно… Маша, ты не могла бы?
Маша, не спуская с Алены глаз и не выпуская телефон из рук, принесла чайник с кипятком и поставила его перед Сергеем. А он переспросил, заваривая себе в кружке чай:
– Так кого хранишь-то?
– Не «кого». Что. Я храню не человека. Артефакт. Здесь в городе в хранилище нашего… ну, то есть… вашего Художественного музея содержится очень древний манускрипт. Выглядит как каталог картин одной частной коллекции начала восемнадцатого века. Но это только морок. На самом деле рукописи около восьми тысяч лет…
– Тебе ВОСЕМЬ тысяч лет? – Сергей не донес до рта чашку и удивленно уставился на демона.
Алена, чуть смутившись, опустила пылающий взгляд и, обрывая этикетку с полупустой коньячной бутылки, в которой плескались остатки самогона, ответила:
– Нет, мне не восемь. Только четыре. Раньше… Эх, раньше его охранять не надо было, потому что он… его… Короче, его украли. Я когда родилась… родился то есть, был посвящен в Хранители Свитка Трех Врат. У меня и родители Хранителями Свитков были, и бабушка с дедушкой. Я получил… получила то есть… Вы простите, вообще-то пола у демонов нет, поэтому я то женский пол принимаю, то мужской… Если не возражаете, я буду по последнему воплощению… Я получила специальное образование. Если немного утрировать, можно сказать, что я работала в библиотеке. Только состояла моя библиотека из одного Свитка. Его использовали очень редко. Обычно при его прочтении происходит очень большой выброс энергии. В этом мире этот эффект называют Апокалипсисом. Концом света, иначе. И вот однажды Свиток украли.
Охваченный мрачными воспоминаниями демон взволнованно грохнул по столу кулаком. Тихо треснула ножка рядом с диваном, на котором сидела волчица. Стол покосился, и посуда медленно поехала к краю.
Маша быстро нагнулась под стол, что-то хрустнуло, и стол выпрямился.
– Починила, – коротко бросила Маруся, снова выпрямляясь на стуле. Ворон с удивлением глянул на нее, а потом, обратившись к демону, сказал:
– Алена…. эээ… то есть Мельхом. Ты с мебелью поосторожнее в этой ипостаси. Сил-то в тебе, полагаю, хватит, чтобы избушку нашу по бревну раскатать.
– Да-да! Простите! – Демон сконфуженно замолчал. – Я почему рассердилась? Дело в том, что Свиток украли в мою смену. Как и кто – не спрашивайте. Нашлись… умельцы. В результате его конечно нашли. Но обратно… – Алена показала пальцем куда-то вниз, – Свиток было уже не спустить. И меня, в качестве наказания, и одновременно, оказав великую честь, назначили его Вечным Хранителем. Апокалипсис пока не планируется, в связи с этим надо, чтобы он был вне досягаемости. Поэтому я все время нахожусь где-то поблизо…
Комната озарилась вспышкой света, вокруг Ани заплясали красивые яркие искорки, она вдруг скрылась в облачке розового тумана, а когда он рассеялся… Ани уже не было (чему, кажется, уже никто не удивился), а в воздухе над стулом, где она только что сидела, парила, трепеща прозрачными крыльями, маленькая фея. Все чуть придвинулись, чтобы рассмотреть это чудо поближе. Фея была ростом с котенка, очень миленькая, с копной кудрявых золотистых волос, переливающихся искрами. Платье на ней, розовое, воздушное, как и полагается фее, было прекрасным и облегало маленькую стройную фигурку, выгодно подчеркивая миниатюрные, но в масштабе все же довольно выразительные формы. За спиной у феи, сердито сцепившей руки на груди, трепетали крылья, и от них во все стороны расходился поток золотых искр.
– Ой, прелесть какая! – воскликнул демон и крылья его немного расправились от восторга. – Ань, да ты красотка!
– Даааа… – протянул ворон. – Вот ты теперь точно – настоящий рахат-лукумчик, детка!
На диване лающим смехом смеялась волчица. Маруся смотрела на фею с таким выражением на лице, словно та представляла научный интерес. У Нади в глазах читалось изумление. Сергей, отпив чай, улыбнулся чуть снисходительно.
У феи на сердитом лице было написано, что сейчас она все выскажет… Но только она открыла ротик, чтобы что-то произнести, как…
Теперь вспышка была намного ярче. На какое-то время все ослепли, а когда перед глазами перестал плавать белый туман, и каждый обрел зрение, то стало понятно, что настала очередь Нади удивлять собравшихся.
Все уже догадались, что та, что сидела теперь на Надином стуле, это все же их подруга, только претерпевшая некие… изменения. Между феей и Сергеем возникла очень высокая (это было понятно, даже пока она сидела), не меньше двух метров ростом, женщина с очень длинными ослепительно белыми волосами, сверкающей кожей, глазами, излучавшими сияние, и чертами лица, которые хоть субъективно, хоть объективно иначе как прекрасными назвать было нельзя. На женщине было платье из какой-то странной зеленой ткани, которая одновременно походила на металл, на листву деревьев и на поверхность лесного озера, затянутую ряской. Голова ее была увенчана чем-то вроде венка, только опять непонятно из чего – из драгоценных камней или же из нежнейших цветов.
Волчица в изумлении помотала головой. Демон, снова ахнув, в восхищении сложила на груди руки с острыми как кинжалы когтями. Маша схватилась за лоб. Ворон тихо каркнул, словно поперхнувшись словом. Фея приземлилась на стол и, нахмурив личико, сосредоточенно рассматривала соседку. Сергей смотрел в полупустую чашку.
Ослепительная женщина обвела всех взглядом лучистых глаз и вздохнула:
– Моя очередь, да?
– Надь, а ты кто? – спросила Алена так, как обычно они спрашивали друг друга на костюмированных вечеринках.
– Я – Сид, – ответила ей Надя соответствующим тоном.
– Ты – Туата Де Даннан?! – раздался мелодичный словно колокольчик голос Ани. Все дружно уставились на фею, потому что до этого она так и не успела произнести ни звука. – Что вы на меня пялитесь! Я – тупо фея. А это… Это же… дети богини Дану!
– Можете считать меня эльфом, конечно, – смиренно сказала Надя, что никак не вязалось с ее поистине величественным обличьем. – Хотя, строго говоря, мы, Сиды, не совсем эльфы. Вообще-то это вопрос терминологии…
– Стой! – прервала ее Маша. – Если ты – Туата Де Даннан, то простым смертным нельзя было на тебя смотреть и…
– Простым смертным мужчинам, – поправила ее женщина-Сид.
– Я не закончила! – чуть нахмурив брови, произнесла Маша и тряхнула прической. Ворон смотрел на нее, не отрывая внимательных глаз. – Я как раз хотела сказать, что так как оба оборотня – имеют женский пол от рождения, демон пола не имеет, я и фея – тоже девушки, остается один Сергей. А он, как я заметила, без ущерба на тебя смотрит.
Все взглянули на Сергея. Тот и вправду смотрел на жену, не отрывая любящих глаз. В молчании прошло около полминуты, все поняли, что Сергею ничего не делается, и обратили взгляды на Надежду, как бы требуя объяснения этому феномену.
– Лучше я все с начала расскажу. Я коротко, – пообещала Надя.
– Давным-давно, когда я еще жила со своим народом, я встретила смертного. Как ты правильно, Маша, заметила, если мужчина-смертный посмотрит на женщину из нашего народа, это будет последнее, что он увидит в этой жизни. Когда я была маленькой девочкой, я так несколько пастухов нечаянно… Ну, в общем, как я уже сказала, я встретила смертного. Он был бродячим музыкантом. Я увидела его, когда он шел через наши земли, и сразу его полюбила. Я спросила соизволения у Королевы сделать его бессмертным, но она мне отказала. Тогда я набрала тайком в хрустальную фляжку воды из Источника Жизни, и сбежала из дома. Затем подкараулила своего возлюбленного ночью во время одной из ночевок. Сначала совсем голову потеряла, хотела к нему просто выйти, но вовремя остановилась. Явилась ему во сне и велела выпить воды из фляжки, которую он найдет рядом, как проснется. Он конечно так и сделал – во сне взгляд на женщину-Туату не смертелен, но ослушаться ее никто не смеет. Выпил, как миленький.
Надя замолчала и задумчиво посмотрела на Сергея.
– И?... – спросил в нетерпении демон.
– И вот. Так и живем. Вернуться к своему народу я не могла, так как нарушила волю Королевы. А за это грозила страшная кара. Да и не хотелось уже туда возвращаться. У людей интереснее. Так что с тех пор мы вместе. Уже две тысячи триста пятьдесят лет. Для маскировки переезжаем с места на место, делаем вид, что стареем. Инсценируем смерть и потом снова рождение.
Тут женщина-Сид улыбнулась, и всем показалось, что в комнате на мгновение снова включили электричество, такой яркой была ее улыбка.
– Зато свадеб у нас было уже… Сколько, Аэд? – обратилась она за помощью к мужу.
– Двадцать три. Эта – двадцать третья, – спокойно ответил ей Сергей. – Лет через сто пятьдесят – двести будет юбилей.
Он помолчал и добавил:
– Я понимаю, что испорчу сейчас очень романтический момент, но… Кристина, там нельзя чайничек подогреть?
– Ох, я бы с радостью, только крррак… ё-моё!… КАК, я имею в виду.
– Я сейчас, – вдруг сказала Маша. Она так резко встала из-за стола, что опрокинула стул. Но, не обратив на это внимания, Маша быстро прошла к плите, и, повернувшись ко всем спиной, стала чиркать спичками, разжигая конфорку.
Все замерли. Сначала никто ничего не понял, но постепенно до всех дошло, что заставило всех застыть от удивления. Коротко стриженые Машины волосы вдруг обратились в пышную шевелюру, закрыв ей всю спину волной каштановых кудрей.
Под чайником ровным язычком уже трепетал синий огонь, а Маша все не поворачивалась.
– Ну, давай уже, – позвал Сергей. – Ты последняя осталась.
Девушка медленно повернулась. Свечи уже почти догорели, свет от лампы в тот угол не дотягивался, и чтобы всем было виднее фея, быстро затрепетав крылышками, поднялась над столом. В комнате засверкали цветные всполохи и маленькие искорки. Стало заметно светлее. И все увидели, что вместо Маши перед ними стоит… Эмма Уотсон.
– Так, – хриплым голосом резюмировал ворон. – Дай-ка угадаю… Гермиона?
– Черт-черт-черт! – Гермиона стукнула кулачком по кухонному столу. – Такое прикрытие провалилось! Ну что это за безобразие! Я все тщательно спланировала. Чертову кучу охранных заклинаний выставила… Как это могло произойти?
– Погодите! – медленно произнесла волчица. – Вы что, хотите сказать, что все эта семилетняя бодяга с книгами Роулинг… Это что?
– Что-что… Я же говорю, прикрытие.
– То есть, этот мир, где Хогвартс, Гарри Поттер и все дела… Он что? Существует? – даже по невыразительной морде оборотня было понятно, как она изумлена. – Что? И волшебство существует?
– И это мне говорит женщина-оборотень, окруженная компанией друзей, в которой ни одного обыкновенного человека. Да. Волшебство существует. В связи с этим, скажи-ка мне, Лёля, а откуда у тебя способность контролировать свою звериную сущность вервольфа? Я с тобой двадцать четыре года рядом. Что-то не припомню ни одного случая, когда ты теряла контроль.
– Ну, эээ… раньше я его теряла, вообще-то, – смущенно пояснила оборотень. – Только старалась не дома это делать. Бегаю я быстро. Вокруг города скотоводческих хозяйств много… Прореживала поголовье, пока не разжилась заклятьем. В Шотландию пришлось съездить. Там мне его… сделали. Похоже на клеймо, простите. Пришлось сверху татушку наколоть, чтобы внимания не привлекало. Теперь только по желанию обращаюсь. Как вы, коллега, – обратившись к ворону, закончила волчица.
– А Гарри? – прозвенел колокольчиком голос феи Ани. – Он тоже… под прикрытием?
– Ну конечно. Я не могла его далеко от себя отпустить. Натворил бы дел. Мы же не так, с бодуна, тут скрываемся. Книги, конечно, часть прикрытия, вроде как выдумка. Но одновременно почти все там – правда. Так что серьезность нашего положения вы понимаете. Там сейчас идет подготовка к решительному контрудару. А время, видите ли, у вас и в нашем мире течет по-разному. Если измерять в волшебном времени, получится, что я тут прожила около трех месяцев. Здесь прошло двадцать четыре года. Тринадцать лет назад, по вашему времяисчислению, Гарри жил в другом месте. Но там… Короче, пришлось его оттуда изъять. Поселила тут, чтобы под присмотром. – Гермиона с некоторой опаской посмотрела на волчицу и закончила, – Сейчас он со своими театральными курсами на Байкале отдыхает…
Волчица лязгнула зубами так, что высекла искры.
– С этим вопросом мы потом еще рррррразберемся, Геррррррмиона, – ее голос стал похож на урчание мотора армейского БТРа. – А сейчас мне хочется задать один вопррррос многоуважаемому собррранию. Мы тут, вроде как, все представились. Но сдается мне, один из нас был не до конца откровенным с товарищами!
В комнате, в который уже раз, повисло молчание.
– Поясню, – с таким же утробным рокотом продолжала оборотень. – Как вы наверное знаете, у нас, оборотней, я имею в виду вервольфов преимущественно, особые… взаимоотношения с другой расой. Мы не очень дружим с вампирами. Так вот, котятки, мой нос весь вечер твердит одно: среди нас – кровосос. И так как я смотрю на вас и вижу, что обличьем никто вампира не напоминает, кроме может быть Алены (прошу прощения, Аленыч!), то это значит, что кровосос у нас со способностями. Ну, как говорится, кто бы сомневался.
Она вдруг встала на диване в полный рост и уже хотела одним прыжком перемахнуть через столешницу, но, взглянув на низкий потолок, передумала и, спрыгнув с дивана, в два скачка обогнула стол.
– Не то чтобы я горела желанием порвать кровососа в клочки (хотя чего греха таить, зубы малость чешутся), просто хочется знать! А то как-то не честно получается. Мы все нараспашку, а кое-кто кое-что не договаривает. А?
И она, склонив голову набок, как большая собака, выпрашивающая колбаску у хозяина, посмотрела на фею, которая сидела рядом с вазочкой с конфетами и делала вид, что все происходящее ее мало волнует.
– Кхм-кхм… Чудо ты мое ррррозовое! Давай колись! Не съем, клянусь! Честное… блин, какое бы тебе… вот! Честное патрикятское!
Разношерстная компания, думавшая, что сюрпризов уже не предвидится, в изумлении воззрилась на малютку Аню, которая, возмущенно уткнув руки в боки, встала прямо напротив Олиной морды, которую та положила на спинку стула. Но оборотень красноречиво улыбнулась, раздвинув в ухмылке два ряда сверкающих как кинжалы зубов, и попросила:
– Пожалуйста!
Аня топнула маленькой босой ножкой и уселась на край сахарницы.
– Ладно, слушайте. Только не рассчитывайте на сказочку, друзья мои. Тут скорее криминал и аморальное поведение взрослых, за которое всю ответственность несет бедное потомство.
Она вздохнула, рассыпав при этом вокруг облачко розовых искр. Разогнав рукой последние искорки, она поморщилась и сказала устало:
– Если б вы знали, товарищи, КАК я ненавижу розовый цвет… Короче. Жили-были вампир и фея. Однажды увидел вампир фею и банально втюрился. Фея, естественно, послала его в… пень. В общем, обломила.
Аня, заложив руки за спину, расхаживала по столу, и все следили за ней взглядами, водя глазами туда-сюда. Демон услужливо освободила на столе больше места, убрав пару тарелок.
– Так вот. Этот влюбленный вампир в первую очередь был вампир, а потом уже влюбленный. Короче, поступил коварно. Дождался очередного праздника у фей и эльфов, подкупил фавна, и тот напоил его возлюбленную до… ходьбы на бровях. Ну, дальше дело техники…, простите за прозу жизни. На утро фея конечно в слезы. А что она могла сделать-то? Поезд уже, как говорится, ушел. А этот обольститель и говорит, я, мол, и жениться могу. Та подумала, подумала… и согласилась! Сколько раз я им потом говорила, мучителям, что им – любовь, а детям-полукровкам – мучение сплошное. Вот, смотрите, что из этого… союза получилось!
Она щелкнула пальчиками, в воздух взмыл сноп искр, а когда они погасли, все увидели висящую над столом большую, больше ворона Кристины, летучую мышь. Интенсивно розового цвета.
– Ну что! Живописно! – Оборотень добродушно оскалилась и, сверкая желтыми глазами, посмотрела на ворона. – Как тебе, Крис?
Ворон смеялся так, что, не успев расправить крылья, почти упал со стула, но у самого пола сумел взмыть в воздух. Демон радостно оскалилась в улыбке, полыхая огнем в смеющихся глазах. Пара бессмертных ласково смотрели на фею-вампира и улыбались. Даже строгая Гермиона не удержалась и звонко рассмеялась.
Розовая летучая мышь отлетела в сторону дивана и, издав чуть слышный хлопок, превратилась в почти нормальную Аню, если не считать того, что, глядя на ее клыки, всем становилось понятно, кто именно был ее папа.
– Ладно, хорош уже ржать! – сказала фея-вампир. – Я тут вспомнила, что хотела спросить у Гермионы. А палочка-то твоя где?
– Как где? – спросила Гермиона, утиравшая слезы, выступившие от истерического смеха. – Вот она, в руке у меня весь вечер. Я без нее никуда.
И все увидели, что ее навороченный телефон куда-то исчез, а вместо него у Маши-Гермионы в руке длинная деревянная палочка, кончик которой в данный момент направлен прямо на Аню. Последняя, посмотрев на это дело, задумчиво цыкнула зубом и превратилась обратно в фею.
– Так безопаснее, однако, – пояснила она. – На фею-то рука не поднимется…
– Посмеялись, и хватит, в самом деле. – Ворон распустил и снова собрал крылья. – Вечер знакомств будем считать законченным. Переходим к обсуждению. Скажите,… коллеги, а вас не интересует вопрос, почему у нас у всех сегодня накрылась наша маскировка, которая сохранялась у кого годами, у кого веками, а у некоторых уже несколько тысяч лет? А?
В комнате, освещенной теперь только розовым светом старой масляной лампы, установилась тишина. Слышно только было, как на плите выкипает последняя вода в забытом чайнике.
– В самом деле! – Оборотень вернулась к дивану, фея при этом порскнула в сторону демона и уселась недалеко от нее, рядом с облюбованной ранее вазочкой с конфетами. – Ведь сегодня не полнолуние даже, до него еще целая неделя. Да и заклятье работает, я чувствую. Оно работает, но ему словно мешает что-то… А у тебя, Крис, я так понимаю, тоже заело? Не можешь обратно?
– Нет, не могу, – подтвердил сердитым тоном ворон и снова растопорщил крылья. – У меня уже почти двести лет с этим проблем не было!
– О чем вы говорите! Двести лет… Я вас умоляю! – Демон тарабанила по столу правой рукой. Фея, глядя на длинные и острые когти демона, чуть отодвинулась, спрятавшись за сахарницу. – Я уже три с половиной тысячи лет без труда скрывалась и никаких забот! Мне в воскресенье на работу, между прочим! И кот дома не кормленный!
– Кот… А вот как я своей собаке на глаза покажусь? – Оборотень пробормотала себе под нос.
– Я вот тоже в некотором замешательстве… – задумчиво проговорила Надя. – Как я на улицу выйду? Там кругом мужчины. Преимущественно смертные. Паранджу надеть? У нас с Аэдом, то есть с Сергеем, тоже никогда проблем с маскировкой не было. Моя магия такая древняя, что сбоев не дает!
Из-за сахарницы прозвенел колокольчик:
– А как вы думаете, мне лучше вот так – летающим розовым безобразием? или саблезубой Аней? Что меньше шокирует?
– Почему же, есть еще третий вариант… – начал было ворон.
Но Аня, не выходя из облика феи, вдруг прошипела страшным замогильным голосом:
– Укушшшшшу!
Ворон распустил крылья, заскреб страшными когтями по спинке стула и угрожающе заклекотал. Волчица утробно зарычала, сверкая желтыми глазами. У демона с громким шелестом нервно расправились крылья. Женщина-Сид что-то говорила на ухо мужу, и при этом глаза ее полыхали совсем уже не добрым светом…
– Ну-ка, успокойтесь все!! – раздался вдруг громкий голос Гермионы. Все сконфуженно затихли.
– Так. – Гермиона обвела всех серьезным сосредоточенным взглядом. – Давайте-ка все подумаем, чем сегодняшний день отличается от всех остальных, да настолько, что даже древняя магия преисподней и прочих миров перестала работать.
Все задумались, и на минуту в комнате стало тихо. Фея сев на край вазочки с конфетами задумчиво подперла кудрявую головку кулачками. Демон общипывала остатки наклейки на бутылке с самогоном. Волчица уставилась на свой хвост, видно погрузившись в размышления. Надя прикрыла глаза, отчего в комнате стало чуть темнее. Сергей задумчиво рассматривал окружающих.
– Ну… – задумчиво начала оборотень. – Сегодня Иван Купала…
– Уже что-то. Может сегодня какой-то необычный Иван Купала? – Гермиона раскрыла какую-то большую толстую книгу, причем никто не успел заметить, откуда она ее взяла. Но при общем накале страстей такие мелочи уже никого не удивляли. В конце концов, все читали Роулинг, и про всевместительную сумочку были в курсе.
– Нет. Все как обычно, – раздосадованно пробормотала волшебница.
– Вы знаете, – глаза у демона вспыхнули ярче и она медленно, словно не была до конца уверена в собственных словах, произнесла. – Мне кажется, тут действует сильная магия…
– Алена! – словно пытаясь вразумить подругу, воскликнул ворон. – Мельхом, то бишь! Тут явно без магии не обошлось! Ты посмотри на нас! Это и так понятно!
– Да нет, погоди, Крис! Я имел… имела в виду, что здесь где-то поблизости работает какой-то серьезный артефакт. У меня на них чутье.
– У меня на даче? – ворон озадаченно завертел головой, оглядывая помещение. – А почему тогда раньше он не срабатывал? Я тут себя нормально чувствовала, никаких проблем с трансформацией.
– Значит, он тут недавно появился. – Подала голос фея.
– Похоже, Шерли дело говорит! – оборотень задумчиво почесала за ухом задней лапой и подмигнула малютке Ане. – Давай, Крис, вспоминай, чего сюда недавно привозили!
– Карррстрюльку вон ту зеленую привозили… Чего еще? Пару книжек. Наверху на кровати валяются. Шланг новый поливочный, вместо старого дырявого. Не подходит?
Гермиона, встав из за стола, прошла на кухню и, попутно выключив газ под забытым чайником, подошла к кастрюльке, стоящей на кухонной плите и, наставив на нее палочку, что-то пробормотала. Затем повернулась и резюмировала.
– Кастрюля самая обыкновенная. Пойду, книжки проверю. – И быстро поднявшись по лестнице, она исчезла на втором этаже, пробормотав «Люмос!» и подсвечивая себе палочкой.
– Крис… – Оборотень обратилась к ворону вполголоса. – Я понимаю, сейчас не время решать такие несущественные вопросы… Но, когда найдем причину этого безобразия и мы с тобой сможем обратно обернуться… У тебя с одеждой запасной тут как дело обстоит? А то меня как-то врасплох все это дело застало…
– Вроде где-то наверху были джинсы старые мои и пара футболок. Сойдет?
– Выручишь. А у тебя как с этим обстоит?
– С одеждой-то? Вместе с ней оборачиваюсь.
– Везет, – вздохнула волчица. – А у меня такая морока, не представляешь!
– Да у меня тоже не все окей. Все шмотки в перьях, когда обратно перекидываюсь. Вытаскивай потом…
– Книжки тоже в порядке, – прервала их светскую беседу Гермиона, спустившись сверху. Она деловито спросила Кристину, – Где шланг?
– Вон в углу, около входной двери…
– Ребята, а, между прочим, ответ у нас под носом, – раздался спокойный голос Сергея.
Все удивленно уставились на бессмертного Аэда, даже его лучезарная жена.
– Где? – хором спросили фея-вампир и демон.
– А на столе, – хитро улыбнулся Сергей.
Вся компания, включая Гермиону, которая оставила в покое шланг, принялись пристально рассматривать предметы на столе. Сначала все уставились на Аню, но та покрутила пальцем у виска, и Сергей успокаивающе заметил:
– Нет, ты, красавица, тут не при чем. Ты тоже пострадавшая. Внимательнее смотрите, что на столе есть, чего раньше с нами никогда не было.
– Самогон? – спросила волчица с догадкой в голосе. – Мы уже сто лет его собирались попробовать, да все никак!
– Намекаешь, что мы тут все перепились и все это нам кажется? – спросил ворон саркастически.
– Не получится, – заметила Надя. – Я самогон не пила. Только сок.
– Ну, Сергей! – взмолилась оборотень. – Объясняй уже.
– Смотрите внимательнее. – Аэд был неумолим.
И все дружно стали рассматривать стол. Тарелки с остатками шашлыков, стаканы с самогоном, соком, чаем. Вилки, ножи, ложки. Сахарница, вазочка с конфетами и феей. Бутылка с самогоном. И…
– Лампа! – выдохнули хором все шестеро.
– Верно! – У Сергея в глазах вдруг на миг полыхнул такой же свет как у его жены.
– Алена! Мы ж ее у тебя нашли в кладовке. Ты, в смысле ты, Мельхом, под носом не разглядел мощный артефакт?
– Да не была она артефактом! Ни мощным, вообще никаким! Я бы почувствовал! Я бы знала точно! – Демон в волнении смешала все окончания.
– Значит, – подвела вердикт любящая точность Гермиона, – все дело в лампе. Мы ее зажгли, и потом началась все эта… ерунда.
– Погасить! Надо ее погасить немедленно! – Фея в возмущении затрепетала крылышками, рассыпав сноп золотых искр.
– Кристина, есть еще свечи? Надо погасить лампу, но не в потемках же сидеть.
– Свечи есть, где-то наверху… Черт, как без рук неудобно! Ань, ты же знаешь, где у нас… Ах, ты ж не унесешь!
– Ну, феей не унесу, а кровососом – запросто! Только, Оль, чур без насилия! – Аня, окутавшись розовым облачком, обернулась самой собой, только с острыми клыками, какие не снились Эдварду Каллену.
– Да ладно, ты что! Я б тебя и так никогда не тронула, – заверила волчица с обидой в голосе. – Я своих не грызу!
– Обычно… – добавила она тихо, когда Аня уже скрылась наверху.
Остальные сверлили взглядами лампу. А виновница переполоха продолжала гореть, окрашивая комнату в ненавистный Ане розовый цвет. Лампа как лампа.
Зажгли принесенные Аней свечи и задули в лампе огонь. Прежде чем рассматривать пришлось дать ей остыть, так как она нагрелась от долгого горения. От нетерпения никто не мог даже разговаривать, все молча смотрели на странный светильник. Кроме Гермионы, которая снова уткнулась в огромную книжку, то пропадавшую, то внезапно снова появлявшуюся.
Наконец лампа остыла настолько, что ее стало возможно взять в руки. Сергей несколько минут тщательно и аккуратно ее осматривал. Затем озадаченно почесал в затылке и поставил обратно на стол.
– Ничего не понимаю… Обычная лампа.
– Нет-нет! – заверила всех демон Алена. – Это точно она! Я теперь чувствую точно! Я тут старше вас всех, получается. Так что вы уж поверьте моему чутью!
– Ну, на счет старше, это еще неизвестно, – спокойно возразила ей Надя, – но я с демоном согласна. Все дело в лампе.
– Каррррроче! – Ворон спрыгнул со стула на столешницу и стал прохаживаться по столу. – Лампа, вернее, скорее всего, продукты горения подействовали на нас таким образом, что мы никак не можем вернуть способность скрывать нашу сущность. А без этого существование в этом мире для нас становится затруднительным. Задача – прекратить ее действие. Гермиона, есть предложения?
– Есть, как не быть... – Гермиона задумчиво накручивала на палец кудрявую прядь, дочитывая что-то в своей книжке. Наконец, она подняла взгляд на друзей и сообщила, – Зелье!
– А палочкой никак нельзя?
– Если бы было можно, я бы уже не была Гермионой, а Аня не сидела бы в конфетнице. Итак… Рецепт!
Она отметила кончиком палочки место в книге и начала зачитывать:
– «Полтора литра теплой кипяченой воды, температура не ниже 25°…» Ну, это без проблем. Так, дальше… «Свежие листья крапивы – пять-шесть штук… 50 мл спиртовой настойки зверобоя…»
– Есть! Есть зверобой! Где-то в аптечке в той комнате был! – радостно сообщил ворон.
– «Нектар одного апельсина среднего размера», – продолжала, кивнув, Гермиона, – Где-то у нас фрукты были, помнится. Что там еще? Ага. «Пять капель молока единорога и корешок мандрагоры»… Ох, придется пожертвовать из собственных запасов, однако. Так… «В воду влить настойку зверобоя, тщательно размешать 6 раз по часовой стрелке, затем 12 раз против, затем снова по часовой, 18 раз. Оставить на четверть часа. Листья крапивы мелко нарезать и растолочь»… бла-бла… «смешать с половиной апельсинового нектара, в оставшуюся часть нектара добавить 3 капли молока единорога и слегка нагреть. Смешать с первой частью нектара и оставить на 10 минут. Корень мандрагоры мелко натереть на терке, а затем протереть через сито, полученную кашицу вместе с образовавшимся соком смешать с водой, добавить настоявшийся нектар, перемешивать в течение 2 минут против часовой стрелки»…
Все как завороженные слушали ее бормотание. Волчица даже пасть раскрыла, вывалив влажный розовый язык. Фея перестала хлопать крылышками, демон нервно сцепила руки в замок, ворон склонил голову на бок.
– Ну, в общем и целом, не сложно. – Резюмировала волшебница. – Зверобой есть. Крапиву в огороде найдем. Апельсин имеется. Мандрагора и молоко единорога тоже.
– А что потом делать с зельем? Выпить? – спросил Сергей.
– Ах, да, не дочитала. Так… Где это? «Перемешивать в течение…» А, это уже читала. Вот! «Внимание, применять наружно. Не более 100 мл за одно применение»… Ой!
– Наружно? – хором переспросили фея и ворон.
– Чтоб меня искупать полстакана точно не хватит, – с сарказмом заметила оборотень. – Вот Анютку – можно. А чтобы на нас всех хватило, это сколько надо?
– У меня столько мандрагоры нет… – с досадой протянула Гермиона. – Только на троих хватит, максимум.
Разгорелся небольшой спор – расколдовать хоть кого-то или продолжать страдать всем колхозом. Сергей тем временем снова рассматривал лампу.
– Слушайте, народ, – он поднес светильник поближе к жене, где было больше света. – Тут на донышке кажется какой-то замочек нарисован. Может это что-то значит?
– Ой, как в Потайной комнате! – фея, искря от волнения, затрещала крыльями. – Надо Алохоморой! Гермиона!!
– Можно попробовать, – с сомнением сказала Гермиона, взяла у руки палочку и, направив на дно лампы, произнесла – Алохомора!
Что-то сверкнуло, и донышко лампы вдруг отделилось и откинулось, словно крышка у пудреницы или большого медальона. Оттуда выпал сложенный в несколько раз кусочек пергамента.
Все загомонили разом и чуть не передрались, пытаясь схватить находку первым. Волчица и ворон, не имеющие рук, от нетерпения переступали лапами.
– Все, успокойтесь! Сейчас разберемся! – Сергей взял пергамент в руки и осторожно его развернул. – О! Давно этот язык не видел… Почитай уж больше тысячи лет… Дайте света сюда побольше!
Придвинув к себе две свечки, он разложил на столе пергамент и стал медленно читать вслух, переводя еле заметные письмена сразу на русский:
– «Сей предмет есть Светильник Истины. Свет его выявляет самую суть всякого существа, будь оно из светлого мира, или из темного, или вовсе из иного, рядом существующего». Наверное, твой, Гермиона, параллельный имеется в виду. «Ничто не укроется от его лучей…». Так, тут неразборчиво… Что-то про розовый цвет… Ага, вот! «Для того чтобы Светильник обрел силу необходимо несколько условий. Во-первых, зажечь его надо в день летнего солнцестояния…» Ну вот! Пожалуйста, Иван Купала… «…после заката солнца». Все, как у нас. Так, это что за слово? Ага, можно перевести как «предупреждение». «Если зажечь Светильник Истины в год, сумма цифр в названии которого дает четыре, восемь или шестнадцать…» Оп-па! «…в присутствии семи существ, носящих поддельный облик, то эффект становится»...
Сергей замолчал. Все кажется перестали дышать.
– …необратимым. – закончил бессмертный.
– Как?! – воскликнули все разом. – Не может этого быть!
– Дай-ка мне! – Гермиона, закусив губу, взяла пергамент в руки и стала вчитываться в закорючки. Потом, взяв палочку, пробормотала неразборчиво какое-то заклятье, пергамент озарился синим светом и снова потускнел. – Ерунда какая-то!
Она задумчиво отдала рукопись Сергею, и тот принялся ее перечитывать. Остальные в расстройстве начали прикидывать свои перспективы проживания в своем настоящем облике.
– Гермионе хорошо! – пискнула фея. – Будет автографы раздавать направо-налево.
– Ну, вот делать мне больше нечего! – фыркнула волшебница. – Мерлин, надеюсь с Гарри там все в порядке!
– Кстати, о птичках, – заметила волчица со своего места. – Приедет наш Гарри с Байкала, а мама его… ну, та, что по легенде вашей мама… вовсе уже и не мама, а животное. Будешь мне, Гермиона, «Чаппи» покупать и к ветеринару водить…
– А меня куда? В клетку опять? – Ворон вспорхнул со стола и, сделав круг по комнате, приземлился на спинку своего стула. – Не дамся!
– Вы хоть на нормальных похожи! – печально заметила демон. – А вот мне как? Крылья, глаза, когти, хвост…
– Хвост?! – удивленно воскликнули разом Аня и Надя.
– Ну, я сижу, вам не видно. Но он есть…
– Ох, ты ж ёшкин кот! – оборотень в досаде клацнула зубами, и фея подскочила с конфетницы. – Что ж делать?
– Слушайте, тут еще, кажется, один листик есть… – Сергей задумчиво вертел пергамент. – Приклеился что ли…
Он подцепил острием ножика последний листок, и краешек пергамента отогнулся. Сергей осторожно потянул за уголок, и все увидели, что страничка была завернута, и на обнаруженном участке пергамента что-то написано.
– «Если до середины ночи к семи существам присоединится восьмое, носящее поддельный облик, то эффект станет обратимым, и каждый из собравшихся сможет вернуть себе желанный вид», – дочитал Сергей в полной тишине.
– До середины ночи? До полуночи что ли? – произнес ворон. – А разве полночь еще не минула? Мне казалось…
– Нет, вы знаете, оказывается еще только одиннадцать двадцать… – Демон глянула на свой телефон, вытащив его из кармана джинсов.
Оказывается, все метаморфозы и откровения заняли чуть больше часа. И если верить написанному, то в их распоряжении имелось около сорока минут, чтобы найти еще одно «существо».
– И где будем искать? По соседским дачам пойдем спрашивать?
– А чего? Стучим, спрашиваем «Ведьмы, вурдалаки, вампиры, демоны, оборотни имеются?». Если начнут орать, пускаем в ход артиллерию – Олю и Аню.
– Хорош прикалываться! Серьезно, где взять такое же… что за слово дурацкое – существо?
– В драматургии этот прием называется «Бог из машины». Приходит некто в конце, и все разруливает…
– «Бог из машины»… Что-то мне это напоминает!..
– Ну почему нас семь?! Не могло нас шесть быть? Или восемь.
– «Бог из машины», «Бог из машины»… Deux… Deux ex machina… Deux ex… Стойте! Нас ведь должно было быть восемь! Федя собирался приехать!
– Ты хочешь сказать, что Федя… как бы это выразиться помягче… Бог?
– …из машины. У него ник в аське такой «Deux ex»!
– Веский аргумент. В устах огромной волчицы выражение «ник в аське» звучит очень уместно!
– А слушайте! Ведь и правда, он должен был приехать. Собирался.
– Ну, значит, не получилось. Обычное дело…
– Может, позовем?
– И что? За сорок минут из Солнечного? Да он спит уже!
– У нас будто богатый выбор!
– А с чего вы взяли, что он – существо? Действительно, дурацкое название…
– Ну, мне начинает казаться, что наша компания не просто так сколотилась. Такое впечатление, что у нас тайное общество…
– …существ! Ха!
– Да как ни назови! Не может он быть… обычным человеком.
– Не знаааааю, не знааааю…
– Полчаса!! Осталось полчаса!
– Надо решать! Иначе никакое такси не успеет.
Сергей, подняв руку, прервал общий гомон:
– Тише! Я уже звоню… Тихо!... Федя! Не спишь еще? Слушай. Нам срочно… слышишь? СРОЧНО нужна твоя помощь. Дело жизни и смерти. В прямом смысле. Объяснять некогда. Хватай такси и дуй к Кристине на дачу. Адрес помнишь? Помнишь? Чудно… Ну, замечательно. Слушай, не думай, что это шутка такая, но ты должен через двадцать пять минут быть здесь. Ехать тебе недалеко, так что…
– Ну?! – разом спросили шесть остальных существ.
– Сказал, скоро будет.
– Вот так сразу? – буркнула под нос Гермиона.
– Так, граждане, прячьте Надю! – предложила Кристина.
– Это зачем еще? – удивленно приподняла брови Надя.
– А ну как мы ошибаемся? Увидит тебя и все – кирдык!
– Предлагаю Алену тоже… – сказала в ответ женщина-Сид.
– А меня никто не хочет спрятать? Или говорящая волчица не вызовет подозрений?
– А Эмма Уотсон?! – Гермиона, сунув палочку сзади под футболку, как герои боевиков – пистолет, встала со своего места.
Сергей быстро оглядел пестрое собрание. Получалось, что из всех находящихся в комнате, самый человеческий облик был только у него одного. Не раздумывая больше ни минуты, он четко скомандовал:
– Так. Оля – под стол! Аня, спрячься за бутылкой! Ворона в темноте не заметно, если молчать будет. Гермиона, Мельхом и ты, Надюша, в другую комнату! Прошло всего пять минут, но лучше нам всем пригото…
В дверь постучали.
Все замерли, словно их к месту пригвоздило. Надя с демоном уже были в другой комнате, Гермиона стояла рядом с ними в дверях. Аня выглянула из-за бутылки с оборванной этикеткой, волчица высунула голову из-под стола, ворон, собиравшийся уже перелететь повыше на лестницу и расправивший крылья, собрал их обратно, задев кружку на столе. Кружка покатилась и, упав на пол, разбилась вдребезги.
Постучали еще раз. Сергей, сверкнув в темноте глазами, руками показал куда кому надо переместиться, затем, окинув взглядом полутемную комнату, убедился, что все выглядит вполне… пристойно, подошел к двери и открыл.
– Я не опоздал?
Под столом раздался грохот, будто кто-то ударился головой о столешницу. Из-за бутылки вылетела пара золотистых искр. В соседней комнате кто-то охнул.
– Нет, ты успел, Федор. Только вот как это ты так быстро?...
– А где все и чего вы в темноте сидите? Тоже света нет? У нас в Солнечном тоже выключили…
Сергей не знал, как поступить. За много сотен лет он отучился удивляться и давно не был в растерянности. Но тут он не знал, что делать – глянуть на часы и оценить, сколько осталось времени до полуночи. Или продолжать пялиться на Федин наряд.
– Мило! – раздался из угла голос Кристины. – Наверное, Надежду можно извлечь из убежища.
– Обалдеть! – донеслось из-за бутылки.
– Мамадарагая… – прошептали под столом.
Дверь в соседнюю комнату (теперь, как положено, со скрипом!) приотворилась, и три головы разом выглянули в образовавшуюся щель.
– Ну что. Вот и восьмое… существо.
Федор молча топтался на коврике у входной двери, пытаясь разобраться в ситуации. Остальные молча продолжали со своих мест разглядывать Федю. Разглядывать было что. На нем был длинный плащ, насколько позволял видеть свет от свечей, красного цвета, синие лосины и короткие красные шорты с желтым поясом, надетые поверх них. На груди, на футболке в обтяжку, такого же синего цвета как лосины, была изображена большая красная буква S, заключенная в желтый многоугольник…
(окончание в комменте)
-
-
12.02.2011 в 11:48– Что за черт? Я же вроде переоделся… Так! – воскликнул он уже громче. – Мне сказали – «Дело жизни и смерти». Сергей, что случилось?
Сергей, справившись наконец с собой, бросил взгляд на часы и сказал, обратившись ко всем разом:
– Осталось десять минут!
– Как? – раздалось из-под стола. – А почему не сработало? Крис? Ты можешь обратно перекинуться?
– Нет, – послышался ответ из темного угла кухни. – Да и Аня все еще… меньше бутылки.
– Мне можно выйти? – Надя вопросительно посмотрела на мужа. Тот рассеянно кивнул, глядя на лампу на столе.
Федор, растерянно оглядывая свой плащ, попытался разглядеть в темноте присутствующих:
– Оля! – недоуменно протянул он. – Это ты под столом? И где Кристина с Аней? А это… кто?
Надя молча прошла мимо него и величественно опустилась на стул. Демон прошла к своему месту, шурша по полу длинным, как змея, хвостом с острым наконечником, похожим на пику. Гермиона задумчиво остановилась в проеме, как и Сергей глядя на лампу.
– Э! Вы мне объясните?…
– ФЕДЯ! – строго оборвала его Гермиона, на которую супер-Федор уставился удивленными глазами. – Все потом! Если ничего не получится, у нас будет куча времени, чтобы ты на нас нагляделся!
– Все условия соблюдены… – вслух размышлял Сергей. – Восемь существ, скрывающих свой облик. До полуночи еще пять минут. В чем дело?
– Эксперимент… Условия эксперимента… – бормотала Гермиона.
Федя не знал, на кого смотреть – на Эмму Уотсон, задумчиво чесавшую висок волшебной палочкой, на ослепительно прекрасную женщину, сидящую рядом, или на Алену, глаза которой были похожи на тлеющие угли, а за спиной топорщились крылья.
– Условия должны быть идентичными… – Гермиона медленно подходила к столу с широко раскрытыми глазами. – Лампа!…
– ЗАЖГИТЕ ЕЁ…
– КТО-НИБУДЬ! – крикнули одновременно оба оборотня.
– Три минуты!! – предупредила демон.
Гермиона ринулась в кухню, громко выкрикивая:
– Спички! Спички!
– МАША! – волчица не выдержала и выскочила из-под стола, чуть не своротив его напрочь. – Ты же волшебница, мать твою за ногу! Палочку!!!
– Ах, ну да!
Гермиона вернулась с полдороги и, направив палочку на фитиль лампы, с которой Сергей уже снял стекло, четко и громко произнесла:
– Лакарнум Инфламаре!
Фитилек вспыхнул, загорелся, Сергей торопливо опустил стекло, и все замерли в ожидании.
Комната снова заполнилась сладковатым запахом и осветилась нежно-розовым светом. Несколько мгновений ничего не происходило.
Но вдруг раздался звук, напоминающий хруст ломающихся костей, затем громкий вскрик и кто-то юркнул в потемках под стол. Затем Олин голос, прозвучавший словно сквозь зубы, произнес:
– Работает, зараза…
На кухне раздался грохот и все, переведя взгляды туда, увидели Кристину, сидящую на столе рядом с раковиной. Вся серая футболка у нее была в черных перьях, и прическа немного растрепана, но в целом это была обычная, самая что ни на есть обыкновенная Кристина.
– Ну наконец-то! – воскликнула демон, и Федя переведя взгляд на нее обнаружил, что крылья и горящий взгляд пропали, и на него смотрит привычная Алена.
– Ай! – Розовое облако, рассеявшись, открыло всеобщим взорам Аню, сидящую на столе и держащую в руках бутылку из-под коньяка. Не спеша слезть со стола, Аня первым делом языком проверила длину клыков, и только потом, чуть подумав, взяла чей-то стакан, быстро плеснула себе из бутылки и лихо тяпнула.
– Закуси чем-нибудь! – посоветовала Надя и протянула Ане кусочек холодного мяса, и Федя обнаружил, что ослепительная женщина пропала.
– А вот если бы ты, Федя, поехал сразу со всеми, – сказала Маша, устало опускаясь на стул и сжимая в руках свой телефон, – то…
– То моя футболка была бы цела, блин! – раздался снизу голос Оли. – Холодно, между прочим! И… Федя! Не вздумай заглядывать под стол!
Кристина, спрыгнув с кухонного стола, направилась на второй этаж.
– Сейчас, Оль, я тебе джинсы с футболкой принесу. Подвернешь гачи, если длинные будут…
– Футболку еще одну сделаем, у тебя же на компьютере файл с надписью сохранился, – уверила сестру Маша, взяв из рук по-прежнему сидящей на столе Ани, бутылку. Она разлила остатки самогона по стаканам. Сергей быстро задул треклятую лампу и, подумав немного, вынес ее за дверь на улицу и поставил на стол под навесом.
Все, включая Кристину, вернувшуюся с одеждой, которую она сунула под стол, взяли по стакану. Из-под стола с кряхтением вылезла лохматая Оля и тоже схватила кружку с самогоном.
– Ну! За восемь существ!
– Погодите! – воскликнул Федор, опуская свой стакан, который он машинально принял из рук Сергея. – Подождите! Вы мне обещали объяснить! Это во-первых. Во-вторых, я не мог раньше. Задержался, по работе…
И он показал на свою футболку, словно используя ее в качестве доказательства. Но, опустив взгляд, он заметил, что футболка на нем обычная, черная, без… всяких рисунков. Плащ, лосины… Все исчезло, на нем простые джинсы, сверху футболки обыкновенная ветровка…
Федя молча выпил, нашарил рядом стул и в недоумении опустился на него. И в этот миг в комнате загорелся электрический свет, который всем показался каким-то нереальным и неуместным, но таким долгожданным…
– Ой, слушайте! У нас же тортик есть! Я же тортик постряпала! С кремом! – Аня наконец сообразила слезть со стола и кинулась на кухню.
– Я оооочень надеюсь, что не с розовым! – сказала Кристина, закусывая самогон кусочком яблока и стряхивая перья с футболки.
– Укушу! – предупредила Аня, доставая торт из контейнера.
– Чаю! Чаю хочу, словно тыщу лет чай не пил!...
– Ну, по традиции в «Голубую корову»? Или в Кинга? Надеюсь, никто не скрыл от людей способность мысли читать? Детка, ты нам все рассказала о себе?...
– Давайте Феде шашлык разогреем, тут вон еще целая порция осталась… Ему может сегодня еще… работать!
– Шланг, между прочим, я так и не успела проверить…
– Очень рада, кстати, тому, что Апокалипсиса не предвидится…
– А вот скажи, Гер… Маша, а про Снейджер… есть ли хоть капля истины?…
– Кто спросит про гарридраки, башку откушу!...
Над дачным поселком плыла июньская ночь. На другом берегу залива кукушка считала чьи-то года и не могла остановиться. По ночному влажно дышали кусты, и рядом с соседским забором заливался сверчок. Под навесом вдруг что-то бесшумно сверкнуло, и пушистая кошка, сидящая на крыльце, резко повернув голову с прижатыми ушами, бросила удивленный взгляд на совершенно пустой стол…
-
-
13.02.2011 в 06:57-
-
13.02.2011 в 07:49-
-
13.02.2011 в 09:29Хотя как сказать поинтереснее? Она такая же приобретенная, как у тебя, Кристины и, возможно, Феди.