Yesterday is history, tomorrow is a mystery, but today is a gift. That is why it is called the present.
Уинуски, штат Вермонт, США
19 октября 1996 года, суббота
19 октября 1996 года, суббота
В боковое стекло машины, припаркованной у небольшого розового коттеджа, затарабанили, и Грегор, вздрогнув, подскочил на сидении.
– Эй, вы там! Просыпайтесь! – на тротуаре рядом с машиной стояла девочка-подросток в рваных джинсах и черной футболке. Чуть наклонившись, она заглядывала в салон, нетерпеливо сдувая с лица длинную кудрявую челку. В одной руке у нее был небольшой рюкзачок, другой она придерживала скейтборд.
Вукович опустил стекло и вопросительно посмотрел на девчонку. Она определенно была не той, с кем он планировал встретиться в доме номер три по Кленовой улице в городке со смешным названием Уинуски.
– Это вы – Грегор? – спросила незнакомка и надула огромный пузырь из жвачки.
читать дальше– Я-то – Грегор, – ответил Вукович, потягиваясь и сгоняя с себя остатки сна. – А вот ты точно не мисс Хэмптон. Или ты очень хорошо сохранилась для своих лет.
– Ха, ха, ха, – раздельно произнесла девчонка. – Просто оборжаться.
Она развернулась и пошла к дому, бросив через плечо:
– Эстер скоро будет. Позвонила, просила извиниться и впустить вас в дом.
Грегор запер машину и зашагал к крыльцу.
– Вообще-то мы должны были встретиться часа два назад, – пробормотал он вроде бы себе под нос, но тем не менее так, что было слышно.
– Ну, она и звонила два часа назад, – последовал с крыльца невозмутимый ответ.
Отпирая дверь, девчонка прислонила скейтборд к стенке. Постояв немного, он с грохотом упал на пол, на что девушка не обратила никакого внимания.
– Просто у меня были дела. Как освободилась, так и пришла. Входите, чего стоите.
Грегор поднял и аккуратно поставил скейтборд рядом с дверью и шагнул за порог.
– Осторожнее, весла! – раздалось из глубины дома.
– Весл...? Что? – попав после яркого солнечного света в полутемную прихожую, Вукович ни черта не видел перед собой. Пытаясь сориентироваться, он вытянул руки, и на него тут же с металлическим грохотом повалились какие-то не то палки, не то трубки.
– Осторожнее, говорю, там весла…, – девушка вдруг появилась в дверном проеме. – А, вы уже… Ну, прислоните их в уголке и топайте сюда.
Грегор кое-как пристроил норовящие снова упасть весла от байдарки, которая, кстати, стояла тут же в углу, осторожно обогнул велосипед, и, стараясь не запнуться о кучу туристического барахла, прошел на кухню.
Впустившая его девушка достала из шкафчика пару консервных банок, выложила содержимое в две миски и, поставив на подоконник, открыла окно, за которым виднелся запущенный сад.
– Кс-кс-кс! Ребята, еда! – крикнула она куда-то в заросли смородины.
На подоконник тут же запрыгнули два огромных кота, рыжий и черный, и с урчанием накинулись на угощение.
– Вечно она забывает их покормить перед уходом, – по-взрослому покачав головой, посетовала девица и сдула со лба непокорную челку.
Грегор незаметно улыбнулся и спросил:
– Эстер – твоя бабушка? – на вид девочке было лет четырнадцать, вполне могла оказаться внучкой мисс Хэмптон. Хотя почему тогда «мисс»?
– Можно сказать и так, – последовал непонятный ответ. Девушка собрала со стола немытые чашки, сложила их в раковину и открыла воду. – Меня, кстати, Зоуи зовут.
– Очень приятно. А скажи, пожалуйста…
– Технически, я – внучатая племянница Эстер, – не дала ему продолжить Зоуи, гремя посудой в раковине. – Она – тетя моей мамы. Хотя между нами говоря, она ей была больше матерью, чем теткой. Лили, настоящая мама моей мамы, умерла, когда маме было десять лет. И Эстер мою маму вырастила, как свою дочь.
– Понятно, – кивнул Вукович, хотя на самом деле он немного запутался во всех этих «мамах», «дочках» и «тетках».
Он оглядел кухню, довольно уютную, несмотря на царивший в ней беспорядок.
Холодильник украшали многочисленные магниты и фотографии. По стенам, обитым светлым деревом, развешаны декоративные тарелки. Чашки на полках были разношерстные, с кое-где отколовшимися краями, но все с забавными рисунками и разными изречениями. К примеру, на кружке, которую Зоуи только что поставила в сушилку, разноцветными каракулями было написано «Qui quaerit, reperit».
«Кто ищет, находит» – вспомнил Вукович, сказав про себя спасибо Петре, его учительнице, заставлявшей зубрить латинские пословицы – «и для памяти полезно, и для общего развития».
Что ж, можно считать, хороший знак.
– А чьё все это… весла и прочее? Неужели Эстер?
– Её. Она у нас человек с… разносторонними увлечениями. Бодрая старушенция. Маму она вырастила, а лет семь назад и за мной стало не нужно присматривать целыми днями. И у нее вдруг куча времени освободилась. Говорит, она так «наверстывает». Осенью она обычно с друзьями из фото-кружка в Канаду ездит, на озера. Так что вам еще повезло, что вы ее в городе застали.
– Нет, мы о встрече заранее договорились. Я ей звонил. Она ведь раньше в «Вермонт Дейли Ньюс» работала, да?
– Они обе там работали: и она, и Лили, мамина мама. – Зоуи махнула Грегору рукой, приглашая за собой в гостиную.
– Эстер была финансовым обозревателем, а Лили занималась светской хроникой, – продолжила она по дороге. – Когда Лили умерла (она под машину попала), Эстер взяла маму на воспитание и перешла в отдел объявлений, где работы поменьше.
Тут в прихожей раздался грохот падающих весел, и коты порскнули в сад, опрокинув на пол миски. Зоуи прислушалась к веселому «Ах ты, черт подери! Когда ж я их, наконец, переставлю!» и констатировала:
– Вот и она!
Эстер Хэмптон оказалась именно такой, какой Грегор ее представил после разговора с Зоуи – невысокого роста бодрая женщина лет шестидесяти пяти с веселыми глазами. Из-под цветной косынки выглядывала седая челочка, такая же кудрявая как у «внучатой племянницы».
– Надеюсь, вы – Грегор! – сказала мисс Хэмптон, протягивая руку. – Если нет, значит, Зоуи впустила в дом незнакомца.
– Не беспокойтесь, мисс Хэмптон, я – Грегор! – смеясь, ответил Вукович, пожимая маленькую ладошку. – Это я вам звонил из Парижа.
– Ах, Пари-и-иж! – пропела Эстер, не глядя кинув сумочку куда-то в сторону кресла. – Самую чудесную весну в своей жизни я провела в Париже… Твоей мамы, Зоуи, еще в помине не было, когда я… Ах!
Оказалось, девушка достала из рюкзачка плеер и уже надела наушники. Направившись к выходу, она, не оборачиваясь, махнула всем на прощание, и вскоре на крыльце послышалось громыхание ее скейтборда.
– Все верно! – весело кивнула Эстер, глядя вслед закрывшейся двери. – Главное – не тормозить! Вот вы смеетесь, дорогой Грегор, а напрасно! Столько интересного вокруг, только поворачивайся! Жизнь проходит быстро! Вы мяукнуть не успеете, как окажется, что вам уже пятьдесят, у вас радикулит, лень размером с Техас и задница по форме дивана… Ах, что же это я, в самом деле! И без того вас задержала! Все Роуз, старая бестолочь! Сколько раз ей говорила, вызвать мастера и починить чертову ступеньку! Нет! «Сама справлюсь!». Что в итоге? Перелом шейки бедра. Вы бы живот со смеху надорвали, мой дорогой, если бы видели, как одна старушка старается дотащить другую до дивана, потому что, видите ли, лежать на полу в ожидании «Скорой» приличной леди не подобает. Я бы справилась быстрее, если бы весу в леди Роуз было меньше чем в школьном автобусе. Вот кому не мешало бы с рюкзачком да в горы…
Не переставая весело тараторить, Эстер провела Грегора из маленькой гостиной с диваном, покрытым лоскутным пледом, в комнату, которая, судя по количеству шкафов с книгами и коробок с бумагами, служила хозяйке кабинетом. Все еще не в силах отделаться от стоящей перед глазами картинки (тучная Роуз поднимается по склону, с пыхтением поправляя на плечах огромный рюкзак), Вукович обратился к мисс Хэмптон:
– Я понимаю, после стольких лет вы могли забыть все, что произошло…
Эстер, нацепив очки, одну за другой открывала коробки и заглядывала внутрь.
– А я вам ответила тогда по телефону, что семьдесят первый я помню довольно отчетливо. Лили умерла в этот год, моя сестра. Да где же он? В самом деле, ничего не найдешь в этом доме!.. И в тот год я только начала заведовать отделом рекламы и объявлений. Ага! Вот он, негодник!
Из очередной коробки она извлекла большой блокнот в синей кожаной обложке и, сдув пыль, принялась листать страницы.
– Так. Нам нужен декабрь, верно?
– Да, объявление вышло в номере за 15-е декабря. Честно говоря, когда в «Вермонт Дейли Ньюс» мне сказали, что в здании редакции был пожар, и почти все архивы до семьдесят пятого года были уничтожены, я пришел в отчаяние. А уж когда узнал, что из работавших в то время в отделе объявлений в живых остался только один человек, подумал, что шансы что-то узнать тают прямо на глазах…
– Да, голубчик, вам со мной дико повезло! – с гордой улыбкой Эстер кивнула на страницы блокнота. – Вот, полюбуйтесь. 14 декабря 1971 года, вторник. Принятые объявления. Так… Что у нас тут?.. Некрологи… Свадьбы… Это нас не интересует. «Продается дом»… Ну, где же? Ага! Вот! «Леди Джейн Батлер Кроуфорд и генерал Питер Кроуфорд разыскивают сына…». Оно?
– Оно… – чуть слышно ответил Грегор, глядя на старый блокнот в руках мисс Хэмптон. Им вдруг овладела уверенность, что сейчас он узнает всё. По-другому и быть не может. Не зря же он проделал такой далекий путь, нашел эту веселую старушку, которая – о, счастье! – не имеет привычки выбрасывать старые записные книжки.
– Оно, – повторил он уже громче. Но все вопросы, которые он тщательно обдумал заранее, вдруг вылетели у него из головы. – А вы… что-нибудь помните о тех людях, что подали объявление?
– О леди Джейн и генерале Кроуфорде? – Эстер сняла очки и взглянула на Грегора. – Да, вы знаете, их я помню хорошо. И этот случай с их сыном… Об этом тогда много говорили...
– Эстер, я очень вас прошу, расскажите!
Мисс Хэмптон присела на кресло, задумалась на секунду, а потом, вдруг хмыкнув, сообщила:
– Одно я помню точно. Объявление пришла подавать дамочка, уж такая модная, что все мужчины у нас в редакции шеи посворачивали, когда она мимо проходила.
– Миссис Кроуфорд?
– Леди Джейн? – Эстер фыркнула и покачала головой. – Нет, что вы! Личная ассистентка, скорее всего. Не королевское это дело – ходить и объявления подавать! Мадам Кроуфорд принадлежала к самому что ни на есть высшему свету Вермонта. Аристократка, что вы хотите!
– Аристократка?
– Ну да. Ее отец был каким-то английским лордом. Не то графом, не то еще кем. В общем, голубая кровь. О чем леди Джейн не забывала ни на минуту и окружающим не давала забыть. Муж ее, генерал Кроуфорд, сам титула не имел. По-моему, преподавал в военной академии. Когда-то был богат, но от всего богатства остались только амбиции. Да еще «Килкенни Касл».
– Замок в Килкенни? Но… Я думал, Килкенни – город в Ирландии. Разве нет?
– Совершенно верно. И замок там тоже имеется. Но тот «Замок», который имею в виду я, это поместье в пятидесяти милях от Берлингтона. С виду очень напоминает своего тезку в Килкенни. Те, кто там бывал, говорили, что очень уж там, в этом поместье, все… английское. Как сама леди Джейн. Ну, вы понимаете, что я имею в виду… Вот что странно – она прожила в Америке бог знает сколько лет, а все равно осталась англичанкой до мозга костей. Многие дамочки из нашего бомонда ей откровенно завидовали, не могу понять, почему. Подражали во всем – в нарядах, украшениях. Некоторые даже акцент копировали. Особенно супруга мэра, помнится, старалась…
Боясь перебить воспоминания мисс Хэмптон, Грегор осторожно спросил:
– А их сын? Что за случай? О чем «много говорили»?
– Именно о том, что он пропал. В декабре 63-го, прямо перед самым Рождеством, должна была состояться их помолвка – Майкла Кроуфорда и Элен Фостер, дочери сталелитейного магната из Питтсбурга. Это я помню хорошо, потому что сестра, наш светский обозреватель, тогда заболела. И она уговорила редактора отправить на ту вечеринку меня…
Эстер грустно улыбнулась, задумчиво глядя куда-то в сад за окном.
– Рождество в тот год было такое снежное... В гостинице «Шератон» в Берлингтоне устраивался большой прием. Были приглашены сливки общества, самые состоятельные горожане и даже некоторые представители прессы. Ну, я и попала в их число. Помню, искала подходящее случаю платье, потом к нему туфли… Боже!.. – Эстер тихо рассмеялась. – У Лили на эти случаи имелся целый гардероб, только вот сестра была выше меня на целую голову и шире в кости, и ее наряды были мне велики. Наверное, Грегор, я потому тот вечер и запомнила – к платью, которое мы наконец подобрали и кое-как подогнали по фигуре, пришлось надеть жутко неудобные туфли. Они нещадно натирали ноги. Только и мечтала, что снять их и поскорее домой попасть…
Старушка замолчала, глядя, как за окном качаются ветки клена. Сад был усыпан листьями. С тихим шуршанием они падали на зеленую еще траву – багрово красные, ярко желтые, огненно оранжевые…
– Эстер… – Грегор чуть заметно тронул мисс Хэмптон за руку.
– А?.. Да, простите… – она с виноватой улыбкой очнулась. – Только сейчас поняла, как давно это было. И как было странно – я на светской вечеринке, в красивом платье, беру интервью и собираю сплетни… Обычно этим занималась моя сестра… Она так жалела, что не смогла пойти…
Она вздохнула еще раз, затем решительно встряхнула головой, расставаясь с воспоминаниями.
– Простите еще раз, дорогой Грегор. На чем я остановилась? Ах, да! Помолвка. Так вот, прошел слух (а как говорила моя сестра, если речь идет о высшем свете, можно считать это почти официальной информацией), что на этом приеме состоится помолвка Майкла Кроуфорда и дочери Генри Фостера, миллиардера из Пенсильвании. Майкл был кадетом Вест-Пойнта, будущей весной должен был закончить Академию. Говорили, после выпуска его ожидало тепленькое местечко в президентской администрации. Он вообще был этакий… «мальчик-с-картинки». По крайней мере, мать старалась представить его обществу именно таким. Отличный спортсмен, славная внешность, манеры. Всегда превосходно одевался, водил дорогую машину… Но что скрывалось за этим прекрасным фасадом, бог его знает. В тот вечер его видели в гостинице, где у семьи Кроуфордов был снят номер-люкс. Кажется, кто-то заметил его выходящим из «Шератона» спустя какое-то время после начала вечеринки. В гостиницу Майкл Кроуфорд не вернулся, и помолвка, естественно, не состоялась. Зато светский раут удался – для берлингтонских сплетников это была настоящая оргия…
– А потом? – спросил нетерпеливо Грегор, когда Эстер снова сделала паузу.
– Потом? Про «потом» одни слухи. Только они уже были менее определенными. Знаете, когда высший свет старается что-то скрыть от всеобщего обозрения, у них это неплохо получается. А особенно у такой английской дамы, как леди Джейн. Кажется, академию Майкл бросил, что само по себе было очень странным, и в обществе больше не появлялся. Постепенно я о нем забыла, честно говоря. Жизнь закрутила. Потом Лили погибла. И с семьдесят первого года я уже растила Полин, племянницу. А она была, как сейчас принято говорить, трудным подростком. Зоуи, это лохматое чудовище, вся в матушку удалась… О Кроуфордах я вспомнила, только когда пришли подавать объявление. Помню, как подумала – выходит, с того вечера в «Шератоне» о Майкле не было ни слуху, ни духу. А ведь прошло восемь лет.
– В объявлении говорилось, что он звонил семье из Лондона в шестьдесят седьмом… – напомнил Грегор.
– Да? – Эстер пожала плечами. – Таких подробностей я уж и не упомню. Но, вы знаете, мне тогда показалось странным – мальчик пропал в шестьдесят третьем, а разыскивать его стали только в семьдесят первом. Почему так, кто знает...
– «В связи с вопросом о наследстве» – ответил Грегор, помнивший объявление слово в слово. – Вы не знаете, что это за наследство такое, что заставило их поступиться своими… принципами о неразглашении и почти публично заявить о пропаже?
– Наследство? – мисс Хэмптон задумчиво закрыла блокнот и сунула его в коробку. – Может, деньги?
– Но чьи? Я так понял, генерал Кроуфорд к тому моменту был еще жив.
– Да и не было у генерала никаких денег, я же говорила. Кажется, отец леди Джейн был богат. Может он?.. Ах, была бы жива Лили! Она всегда все знала – кто кому наследует, у кого есть деньги, а у кого – только имя, кто на ком женат, кто с кем развелся или только собирается… Это был смысл ее жизни. Я, к сожалению, бессильна и ничем больше не смогу быть вам полезна…
Стараясь не показать своего разочарования, Грегор улыбнулся Эстер:
– Мисс Хэмптон, вы все равно очень мне помогли! Я безмерно благодарен…
– Может вам стоит наведаться в «Килкенни Касл»? Мне казалось, еще этим летом я видела имя леди Джейн в газетах – в списках Берлингтонского попечительского совета…
– Леди Джейн жива? – от удивления Грегор даже привстал с кресла.
– Ну, не в таком она мафусаиловом возрасте, как вам кажется! – засмеялась его недоумению Эстер. – Ей сейчас, наверное, под восемьдесят. По крайней мере, в шестьдесят третьем ей было сорок с хвостиком. Хотя выглядела она не старше тридцати пяти…
– Эстер! – Вукович улыбнулся мисс Хэмптон самой ослепительной улыбкой, на какую был способен. – Вы – настоящее чудо! А если вы мне сообщите адрес, по которому я могу найти этот самый «Килкенни Касл», счастью моему не будет границ!
Мисс Хэмптон рассмеялась. Взяв с полки справочник «Весь Вермонт», она вдруг подмигнула Грегору, в одно мгновение помолодев лет на двадцать.
– Сделать счастливым такого очаровательного мужчину – это ли не удачное окончание дня? Записывайте…
«Qui quaerit, reperit» – припомнил Грегор, садясь в машину. Кто ищет, находит. Жаль, он не аристократ и нет у него фамильного герба. Сделал бы своим девизом.
продолжение следует...
@темы: неизбежность
-
-
21.07.2014 в 18:21-
-
21.07.2014 в 18:23-
-
21.07.2014 в 21:50-
-
21.07.2014 в 22:38-
-
22.07.2014 в 16:29