Yesterday is history, tomorrow is a mystery, but today is a gift. That is why it is called the present.
Бёрлингтон, штат Вермонт, США
20 октября 1996 года, воскресенье
20 октября 1996 года, воскресенье
Жизнь Грегора Вуковича складывалась таким образом, что путешествовал он нечасто. Детство прошло в Шибенике, и вряд ли редкие поездки к родственникам отца в деревню можно назвать путешествиями. В Париж, куда он сначала ездил навещать сестру Катарину, а потом переехал жить, он попадал на поезде. А с самолетом он познакомился только в прошлом году, когда начальство отправило его в Рим со срочным, но скучным заданием – передать конфиденциальные документы.
Оказалось, полеты Грегор не любит. читать дальшеЕго страх высоты, редко поднимавший голову, показал себя во всей красе, и тот час, что длился перелет из одной столицы в другую, Вукович провел, крепко вцепившись в подлокотники, прилагая все усилия, чтобы не вскочить и не закричать.
К сожалению, иного способа попасть в Соединенные Штаты, кроме как по воздуху у Грегора не имелось. Вариант «по морю» отпадал, поскольку в его распоряжении была всего одна неделя, и вряд ли круиз через Атлантику и обратно мог уложиться в эти сроки.
Так паршиво как после этого перелета (почти десять часов до Нью-Йорка и потом еще час до Берлингтона) Вукович не чувствовал себя ни разу в жизни. Все, на что у него хватило сил в то утро… вернее глубокую ночь, по местному времени, это снять комнату в мотеле недалеко от международного аэропорта и рухнуть, не раздеваясь, на кровать. О встрече с мисс Хэмптон он договорился заранее еще из Парижа, поэтому мог себе позволить проваляться в постели дольше обычного. Проспав до обеда, он перекусил, заказав еду в номер, арендовал машину и, раздобыв у стойки регистрации в мотеле небольшой путеводитель с картой, отправился в Уинуски, пригород Берлингтона…
Поэтому вышло так, что всю субботу он провел, как выразилась бы Эжени, в растрепанных чувствах – сначала из-за перелета, потом из-за разговора с Эстер – и на этой почве он почти не замечал ничего вокруг и даже больше того – не совсем осознавал, где находится. И только в воскресенье утром, когда он припарковал свою «Тойоту» у небольшого кафе – типичного американского «дайнера», вошел в зал и огляделся, только тогда до него наконец дошло – черт подери! а ведь он действительно в Америке! С прямо-таки детским восторгом он смотрел на надписи на стене с меню (сплошь на английском!) и прислушивался к бормотанию телевизора, на экране которого симпатичная барышня с отчетливым американским акцентом рассказывала, какой прекрасной будет погода в Вермонте в это воскресенье.
Оглядывая принесенный заказ – огромную тарелку с его любимой яичницей с беконом, миску с оладьями, политыми кленовым сиропом, и гигантскую кружку кофе, Вукович усмехнулся – когда он найдет английского пижона, надо не забыть поблагодарить за поездку. Вряд ли Грег забрался бы так далеко от дома по собственному желанию. И что ни говори, ему повезло – в конце концов, Кроуфорды вообще могли жить в какой-нибудь Неваде. И вряд ли пустыня так же живописна в это время года.
Буклет «Добро пожаловать в Вермонт – самый красивый штат на Востоке!» не соврал. Когда минут через двадцать пути Грегор, сверившись с указателем, свернул с основного шоссе, и «Тойота», преодолев подъем, оказалась на вершине холма, он, не удержавшись, присвистнул при виде открывшегося пейзажа. Такой красоты он не видел даже в родной Хорватии!
Лес, обрамлявший дорогу с правой стороны, был словно охвачен огнем – настолько яркими были клены, красными и оранжевыми сполохами пламенеющие на фоне лазурно-голубого неба. Сочными желтыми заплатками на тепло-коричневом поле, раскинувшемся слева, выделялись аккуратные стога сена. У подножия холма еще лежал утренний туман, но мягкие и словно пушистые лучи уже резали его частым гребнем на плотные снопы, заставляя Грегора то и дело жмуриться от яркого солнца, когда автомобиль выезжал в просвет между туманными островками.
Позади остался небольшой городок (Литтл Крик, как подсказала карта), и дорога снова запетляла по лесу. Прохладный поток из открытого окна растрепал Вуковичу волосы, на что тот не обратил никакого внимания, хотя обычно его очень волновало состояние прически, особенно перед важными встречами. Но ему вдруг стало наплевать. И вообще его охватило ощущение полнейшего спокойствия. И если выезжая из мотеля он еще беспокоился о предстоящем разговоре с Джейн Кроуфорд, то сейчас полностью уверился – все сложится удачно.
Ему везло всегда. Повезет и теперь.
В результате, расслабившись, он едва не пропустил поворот с указателем «Килкенни Касл – 5 миль». Резко сбросив скорость, он свернул направо, и через десять минут под колесами его автомобиля уже хрустел мелкий гравий широкой аллеи, ведущей к трехэтажному каменному зданию.
«Килкенни Касл» действительно походил на маленькую средневековую крепость. От центральной части здания под прямым углом отходили два крыла, каждое из которых соединялось с основным строением высокой зубчатой башней с узкими бойницами вверху. В некоторых местах стены «Замка», облицованные ровным серым камнем, были покрыты плющом – от основания и почти до самой крыши. Кустарник у подножия стен был ровно пострижен. Солнце играло в безупречно чистых стеклах стрельчатых окон, небо было пронзительно синим, воздух звенел от птичьего гомона…
Не вид, картинка.
Несмотря на раннее утро (было не больше десяти) и выходной день, жизнь в «Килкенни Касл» била ключом. Чуть в стороне от дома, на большой поляне с идеально подстриженной травой несколько парней устанавливали большой прямоугольный шатер. Ими руководил маленький лысый человечек в синем комбинезоне – держа в руке какие-то бумажки, он с невероятной скоростью перемещался вокруг каркаса, на который натягивался красно-белый полосатый тент, и то и дело покрикивал «Дружнее!» и «Не дергайте так, балбесы!».
Со стороны дома, но не от центрального входа, а откуда-то сбоку, молодые люди в черных сюртуках с фалдами тащили к шатру складные стулья и небольшие столики. Следом за ними шли три девушки в костюмах горничных (аккуратные черные платья, маленькие белые фартучки и крахмальные наколки в прическах) и несли ровные стопки скатертей и салфеток.
Его «Тойота» была не единственным автомобилем на аллее перед домом. Дальше всех, рядом с той самой поляной, стоял небольшой грузовик с кузовом, закрытым тентом. Чуть дальше разместился минивэн с надписью «Берлингтон Файн Флауэрс». Задние дверцы у него были открыты, и двое мужчин в серой униформе вытаскивали оттуда большие пластиковые ящики, плотно заполненные цветами – розами разных оттенков, пушистыми хризантемами и сладко пахнущими орхидеями. И уже подходя к центральному входу, Вукович заметил щеголеватого вида серый БМВ, припаркованный у самого крыльца.
Прежде чем нажать на звонок у широкой двери светлого дерева Грегор замешкался. Похоже, здесь намечается какое-то торжество, и, вероятно, его визит будет некстати. Хотя… Приехать с другого континента и уйти несолоно хлебавши только из страха побеспокоить хозяев было бы большой глупостью. В конце концов, сколько раз, работая в полиции, он приходил в дом незваным гостем и все же умудрялся как-то расположить к себе.
Дверь ему открыли не сразу, а только минут через пять. Солидный мужчина лет пятидесяти в темном костюме и идеально повязанном галстуке, широким узлом подпиравшем квадратный подбородок, произнес, заметно переводя дыхание:
– Доброе утро, сэр! Прошу… прощения, что заставил… заставил вас ждать… Если вы… успели заметить, сэр, у нас очень… хлопотное утро.
– Ничего страшного, – заверил Грегор, с удивлением спрашивая себя, почему ему кажется, что он попал в экранизацию романов Агаты Кристи. Загородное поместье, намечается торжество, съезжаются гости, их встречает дворецкий…
Черт. А ведь этот тип и впрямь дворецкий! И те девушки вовсе не были «в костюмах горничных». Они и есть горничные. Грегор Вукович, ты попал в абсолютно чужой мир, где тебе нечего…
– Доброе утро, Альберт! – звонкий женский голос прервал ход его мыслей. Гравий на дорожке захрустел, и, обернувшись, он заметил молодую женщину в костюме для верховой езды.
Не то чтобы Вукович хорошо разбирался в костюмах для верховой езды, но уж кино он время от времени смотрел. И если белая блузка, бриджи цвета топленого молока и высокие сапоги могли быть повседневным утренним нарядом местной обитательницы, то длинный тонкий хлыст в руках у симпатичной темноволосой женщины и небольшой черный шлем, который она сняла, легко взбегая на крыльцо, служили хорошей подсказкой.
– Мисс Оливия, доброе утро! – учтиво поприветствовал девушку Альберт, за это время справившийся с одышкой. – Как ваша прогулка?
– Замечательно! – с широкой улыбкой ответила ему мисс Оливия, поправляя прическу и одновременно с любопытством разглядывая Грегора. – Правда, Фиалка немного нервничает у той самой изгороди.
– Похоже, мисс, – сдержанно улыбнувшись, ответил дворецкий, – что она все еще чувствует себе виноватой за прошлый раз.
– Ничего страшного в прошлый раз не произошло! Подумаешь, свалилась в кусты! – повернувшись, Оливия обратилась к Грегору, смешно наморщив носик. – С кем не бывает, правда?
– Мисс… – он вежливо кивнул ей, лихорадочно соображая как себя вести.
– Альберт, ты можешь идти! – девушка кивнула дворецкому и, зажав хлыстик локтем, стала стягивать перчатки. – Мы с мистером…
– Вуковичем, – подсказал Грегор.
– Мы с мистером Вуковичем дальше как-нибудь сами...
Вежливо кивнув обоим, Альберт удалился, а мисс Оливия стянула зубами вторую перчатку и, все так же улыбаясь, обратилась к терпеливо ожидавшему Грегору.
– Ну, мистер Вукович, выкладывайте! Кто вы и по какому делу?
– Скажите, мисс, могу ли я увидеться с мадам… э-э-э… то есть с миссис Кроуфорд?
– У вас дело к леди Джейн?
– Именно.
– И какого рода дело, позвольте узнать? – улыбка ее стала чуть строже. – Я – ее ассистент, Оливия Сеймур.
– Очень приятно! – Грегор пожал протянутую руку. – Дело, можно сказать, личного характера. Так смогу я увидеться с леди Джейн или сегодня она занята?
В качестве пояснения он указал на огромный тент на поляне, который уже принял более-менее завершенный вид – видно, тот шустрый коротышка знал свое дело.
– Ах, это! – Оливия взмахнула рукой. – Нет, это событие никакого отношения к нам не имеет.
Грегор не мог не отметить, с каким пренебрежением она выделила слово «это», и как важно прозвучало «к нам».
– Часть «Килкенни Касл» сдается в аренду. Восточное крыло. Так что вся эта… суета не имеет к владельцам поместья никакого отношения. Кажется, там сегодня чья-то свадьба. Или очередной концерт «Берлингтонского общества любителей Моцарта». Хотя, судя по количеству цветов, все-таки свадьба. Я уверена, Альберт знает точно. В таких случаях… – она снова махнула рукой в сторону поляны – …почти весь штат поместья, за исключением личной прислуги леди Джейн, предоставляется в распоряжение гостей… Ну, что же мы стоим на пороге! Проходите!
Впустив Грегора, женщина закрыла высокую дверь, и они оказались в просторном холле.
– Боюсь, мне придется оставить вас одного на какое-то время, – извинилась мисс Оливия, – мне нужно переодеться. И потом леди Джейн все равно сейчас занята, у нее процедуры. Через полчаса я о вас доложу. А пока придется подождать… Думаю, в библиотеке будет удобно. Это направо из холла. Там уютно, поверьте. Если вас интересует английская живопись, найдется, что посмотреть. И опять же есть, что почитать…
Последние слова девушка договаривала уже с лестницы, быстро взбегая по ступенькам. Грегор с интересом оглядывал холл, когда с верхнего пролета до него донеслось:
– Я прикажу, чтобы вам принесли чаю!
Высокий белый потолок с грубыми балками темного дерева на стыках, широкая лестница с резными перилами, охотничьи трофеи и чьи-то портреты на стенах, обитых деревянными панелями. Горничные, дворецкий… Еще неизвестно, выяснит ли он здесь что-нибудь полезное для поисков, но это место… Грегор вдруг легко представил здесь парня, которого он по привычке называет Майкл. Даже фраза «я прикажу, чтобы принесли чаю!» ему очень шла, если можно так выразиться. Нет, ни разу за все короткое время их знакомства Майкл не держал себя свысока. Но Грегора впервые посетила мысль – а что если в тот день, когда «Морская красавица» причалила в Бриндизи, и Майкл Кроуфорд так ловко изображал английского барона, ему вовсе не пришлось притворяться?
Оказавшись в библиотеке, Грегор замер на пороге и огляделся. Он обнаружил себя в просторном помещении с уходящими под потолок книжными стеллажами и множеством картин, развешанных на стенах между ними. Посредине комнаты, напротив камина стоял огромный кожаный диван и два глубоких кресла, рядом с одним разместился маленький столик с напитками. Три французских окна выходили в сад. На натертом паркете четкими квадратами лежали пятна света, в гранях хрустальных графинов играли солнечные лучи.
Дорого, стильно и безупречно. И очень походит на музей.
И чувствуя себя в точности как на художественной выставке, Вукович, осторожно ступая, приблизился к картинам и некоторое время с интересом их рассматривал. Он слабо разбирался в изобразительном искусстве, но, однако, догадался, что все эти пейзажи с утками, группы охотников с собаками, барышни верхом на скакунах представляют собой несомненную ценность как образцы классической английской живописи. Жаль табличек под картинами не нашлось, можно было бы узнать имена авторов. Зачем ему эти имена, он понятия не имел, но, наверное, их полагалось знать каждому воспитанному джентльмену.
Он разглядывал корешки книг на полках, когда неслышно открылась дверь, и появилась горничная с обещанным чаем. Аккуратно пристроив поднос на маленький столик рядом со стеллажами, она робко улыбнулась и исчезла так же тихо, как и вошла.
Хотя чаю совсем не хотелось, тем более что предпочитал он все-таки кофе, Грегор подумал, что надо играть по правилам и направился к столику. На подносе он обнаружил пузатый чайник, маленькую сахарницу, блюдце с крохотными пирожными и две чашки на блюдцах. Зачем-то оглянувшись по сторонам, Грегор сунул в рот пирожное, налил себе чай и, прихватив чашку, отошел к окну.
Сад за стеклом походил на картинку из старой книжки со сказками, которая ему досталась от итальянской бабушки. На проложенных тонкой папиросной бумагой страницах были нарисованы такие же пышные кусты и аккуратно посыпанные дорожки с растущими вдоль них прекрасными цветами, названия которых ему были неизвестны ни в детстве, ни сейчас…
Будем думать, что ты, мсье Вукович, все еще не оправился от перелета, сказал себе Грегор, отпивая горячий чай. То-то все вокруг будто ненастоящее. Америка, дорога в утреннем тумане, замок, этот сад… Даже чашка, что он держит в руках, вдруг показалась ему такой невесомой и изящной, словно могла растаять в любой момент. Золотистый узор по нежно бирюзовому фону вдоль краев, на дне нарисована ветка розы с золотыми листиками – похоже, сквозь тонкий фарфор можно даже разглядеть солнечный свет. Грегор поднял чашку повыше, чтобы проверить, и в этот момент хриплый голос позади него произнес:
– Нравится?
От неожиданности он чуть не выронил хрупкую вещицу. Обернувшись, Вукович увидел на пороге комнаты худую пожилую женщину в инвалидном кресле. Назвать ее «старухой» мог бы только слепой. Исполненная достоинства прямая осанка, седые волосы аккуратно уложены в узел на затылке, правильные черты лица, строгий, открытый и неожиданно молодой взгляд.
– В точности как я, – женщина кивнула на чашку в руках Вуковича. – Английский антиквариат.
Она нажала на рычажок на подлокотнике, и кресло приблизилось к окну.
– Открою вам маленький секрет, молодой человек, – приподняв подбородок, женщина посмотрела в окно, чуть прищурившись от яркого света. – В этом доме, который все считают таким английским, по-настоящему таковыми являются только следующие вещи: эти картины, этот сервиз и я. Остальное все… местное.
Грегор стоял, по-прежнему держа в руках блюдце с чашкой, и почему-то боялся пошевелиться. Эта женщина (конечно, это была леди Джейн, иначе и быть не могло) подействовала на него странным образом. Будучи не робкого десятка, случалось, встречавший в своей жизни людей намного влиятельнее положением, он, тем не менее, почувствовал себя первоклассником, который впервые предстал перед строгим директором.
И неожиданно он понял, что злится. На себя – за то, что жмется и робеет как пятилетний пацан. На леди Джейн – за то, что из-за нее он так себя чувствует. И на весь этот дом, в котором ему захотелось хоть что-нибудь сдвинуть с места, уронить, сломать, нарушить, чтобы возник беспорядок, и этот музей стал наконец походить на место, где живут нормальные люди.
Вместо этого он спокойно поставил чашку на столик у кресла и, любезно улыбнувшись, обратился к хозяйке:
– Мадам, позвольте представиться. Меня зовут Грегор Вукович. И я прошу меня извинить, что явился без предупреждения. Если я не вовремя и отрываю вас от важных дел, то я могу…
– Ерунда, – отрезала леди Джейн и неожиданно улыбнулась. – Это я должна попросить прощения у вас, дорогой Грегор… вы позволите называть вас по имени?.. за то, что я, вероятно, показалась вам слишком… угрюмой.
– В такие дни как этот, – женщина кивнула на залитый солнцем сад за окном, – я особенно остро ощущаю, насколько стара. К тому же в последнее время мой старинный приятель особенно мне докучает.
В ответ на вопросительный взгляд Грегора, она вытянула вперед руку, с трудом пошевелила узловатыми и словно изломанными пальцами, а потом похлопала себя по худым коленям, прикрытым серым пледом.
– Артрит. Уже лет пятнадцать мы с ним неразлучные друзья. Вилку я еще держу, а вот ручку уже с трудом, поэтому приходится диктовать текст секретарю.
– Пишете книгу? – спросил Грегор.
– Да, – кивнула леди Джейн с усмешкой. – Каюсь, пытаюсь оставить след в веках.
– Мемуары?
– Не совсем. Скорее семейные хроники. Исторические зарисовки, посвященные одному из предков. Ирландский дворянин при дворе Елизаветы I, воевал с Армадой, усмирял мятежников, был вице-адмиралом Ирландии… В молодости был хулиган, поэт и дуэлянт… Словом, богатое прошлое. А ваша семья откуда родом, мистер Вукович? Восточная Европа, я правильно полагаю?
– Совершенно верно, мадам. Хорватия и Сербия – со стороны отца, Италия – по материнской линии. Не думаю, что смог бы написать такую же увлекательную книгу, какой, не сомневаюсь, станет ваша, но в нашей семье тоже не всегда все жили смирно.
– У вас изумительные черты лица, дорогой Грегор. Вы уж простите мне такую бесцеремонность, я старуха, мне можно. Но мне кажется, в вашем роду не обошлось без аристократов. Возможно какой-нибудь венецианский дож…
Грегор, рассмеявшись, ответил:
– Если так, то мне об этом ничего неизвестно.
– Ну что ж, будем считать, что со светской частью беседы мы покончили, – леди Джейн кивнула в сторону кресел. – Присаживайтесь, молодой человек, и перейдем к делу. Ведь, по словам Оливии, у вас ко мне дело?
– Совершенно верно, миссис Кроуфорд. – Грегор сел в кресло и чуть нахмурился, стараясь сосредоточиться. – Дело мое… в каком-то смысле тоже касается прошлого вашей семьи.
– Вот как? – леди Джейн чуть удивленно приподняла тонко подведенные брови и учтиво улыбнулась.
– Именно. Двадцать пять лет назад в газете «Вермонт Дейли Ньюс» вы с мужем подали объявление, что разыскиваете сына, Майкла Кроуфорда.
Леди Джейн молчала, не сводя с него пристального взгляда. Но Грегор не мог не заметить, что после слов «Двадцать пять лет назад…» улыбка сошла с ее лица.
– Мадам, скажите, пожалуйста, вы смогли его найти? Он откликнулся на объявление?
Молчание в ответ.
– Значит, нет… Тогда… – Грегор помедлил. – Тогда я прошу выслушать меня. Может быть, мои поиски не имеют к вашим никакого отношения, но почему-то я уверен в обратном. Дело в том, что я хочу найти одного человека… Друга. Он… Я не знаю о нем почти ничего, кроме двух вещей. Он называл себя Майкл Кроуфорд и был невероятно похож на вашего сына, снимок которого я нашел в газете с объявлением.
Узловатые пальцы леди Джейн стиснули подлокотники кресла, но она все еще не издала ни одного звука, по-прежнему пристально глядя на Грегора. Вынув из внутреннего кармана пиджака несколько черно-белых фотографий, Вукович протянул их леди Джейн. Помедлив долгие десять секунд, она взяла снимки.
Когда полтора года назад Назор рассказал Грегору о визите Майкла в его мастерскую, Вукович сначала оторопел, а потом, сжав ничего не понимающего кузнеца в объятиях, заставил повторить слово в слово все, что говорил Майкл. И после той беседы Грегор стал обладателем в каком-то смысле эксклюзивных материалов. Ну, по крайней мере, он точно знал, что у Интерпола и парижской полиции таких фотографий не имелось. А у Грегора Вуковича они были. Спасибо системе видеонаблюдения в мастерской Назора.
На коленях у леди Джейн лежали снимки, с которых на нее смотрел коротко стриженный молодой человек в строгом костюме и длинном пальто. Майкл Кроуфорд рассматривающий витрины с украшениями. Майкл Кроуфорд с улыбкой здоровающийся за руку с Назором. Майкл Кроуфорд держащий в руках длинный темный футляр.
– Кто вы… на самом деле? Кто вас послал? – изменившимся голосом спросила леди Джейн, не сводя глаз со снимков.
Если до этого возраст женщины не так бросался в глаза, то за последнюю минуту миссис Кроуфорд словно состарилась: плечи ссутулились, задрожали пальцы, и голос стал бесцветным.
– Меня и в самом деле зовут Грегор Вукович, – он сунул руку во внутренний карман и достал удостоверение. – Я – сотрудник парижского национального бюро Интерпола…
– Вы из полиции? – вскинула взгляд леди Джейн.
– Я работаю в полиции, да. Но здесь я как частное лицо и…
– Я ничего не знаю о моем сыне! В декабре шестьдесят третьего он ушел из дома, и больше я его не видела. Всё!
Резким движением леди Джейн бросила снимки на диван, затем развернула кресло и направилась к двери.
– Но миссис Кроуфорд, почему он ушел? И… это сходство. Вы ведь тоже заметили его, правда? Прошу вас, поговорите со мной…
– Я ничего не знаю! – отрезала леди Джейн, снова распрямляя плечи.
Уже на пороге она произнесла, чуть обернувшись:
– Не стоит ворошить прошлое, молодой человек. Оно не всегда безобидно.
Еще какое-то время Грегор смотрел на закрывшиеся двери, затем решительно поднялся, собрал с дивана фотографии, сунул их в карман и направился к выходу. Но на самом пороге он остановился. Снова вынув снимки, он выбрал один, на котором Майкл смотрел почти в объектив, поставил фото на каминную полку так, что его было невозможно не заметить, и только тогда покинул библиотеку.
Вполне может быть, думал он, шагая через холл к выходу, что он ведет себя как маленький мальчик, которому хочется сделать именно то, что запрещают, но после короткого разговора с леди Джейн он настроен решительно – в ближайшее время он разворошит как можно больше прошлого этой семьи.
Да, все идет к тому, что теперь он будет искать двух Майклов Кроуфордов.
продолжение следует...
@темы: неизбежность
-
-
07.08.2014 в 13:19Хотя, я всячески сопереживаю Грегору и желаю ему удачи и упертости найти все ответы. И Майкла!
-
-
07.08.2014 в 20:22