Последняя серия второго сезона посмотрена и переведена, как я ее ни откладывала (мое слабое место - оттягиваю момент расставания с чем-то/кем-то любимым, черта характера "родом из детства", артезианская скважина для моей прокрастинации). Но поскольку некоторое количество человек ждут мои субтитры, откладывать далее не получилось... Но теперь мне грустно, пусто, и хочется назад в начало второго сезона. Ну хотя бы в середину...
Хорошо, что есть замечательное средство подольше оставаться там, в сериале, даже после финальных титров 6-й серии - есть музыка, есть куча закладок в браузере "потом про это почитать". В конце концов, "пересматривать заново" - наше всё. Но прежде чем вернуться к самым первым кадрам, где красавец вороной "Парень из Монахана", цокая копытами по булыжной мостовой, вышагивает по трущобам Гаррисон Корт, а верхом на нем - шикарный (и пока как бы совсем незнакомый нам) Томми Шелби в костюме с иголочки и надвинутой на глаза кепке... э-э-э... простите, увлеклась. Короче, прежде чем пересматривать первый сезон, надо отдать дань последней серии второго.
И может как раз потому, что расставаться с сезоном мне не хочется, а может это замысел такой был у создателей, но шестая серия оказалась полна всяческих деталей, достойных упоминания. В общем, традиционная оговорка - и БЕЗ моих пояснений сериал прекрасен и удивителен, но знание
контекста никогда не помешает.
Ясно-понятно, под катом спойлеры.
1. Письмо Томаса Шелби.
А вы заметили, как любит Том эпистолярный жанр? Грейс он писал, Черчиллю - писал. И вот опять! Причем, слог у "цыгана" и "рэкетира" вполне ничего себе - ни перед дамой-аристократкой не стыдно, ни перед министром по делам колоний. И кому же на этот раз предназначено послание мистера Шелби?
"Мистеру Чарльзу Рэнсому Миллеру, редактору "Нью-Йорк Таймс", Нью-Йорк, США"
Чарльз Рэнсом Миллер - реально существовавший человек. Принятый в штат "Нью-Йорк Таймс" в июле 1875 года, он проработал там 47 лет, до самой своей смерти. Какое-то время заведовал отделом внешней политики, с 1881 по 1883 был автором редакционных статей, а с апреля 1883 стал главным редактором газеты. Кроме этого, был вице-президентом акционерного общества "Нью-Йорк Таймс Компани". В тот период, когда мистер Миллер возглавлял редакцию, "Таймс" становится одной из ведущих газет в стране. В 1917 году Чарльз Миллер входил в судейскую коллегию по журналистике только что учрежденной Пулитцеровской премии. Судя по существующим в сети данным, человек он был весьма прогрессивный, независимых политических взглядов, поэтому становится понятным, почему Томас решил именно ему доверить столь деликатную информацию, которая, стань она достоянием общественности, непременно произвела бы эффект разорвавшейся бомбы.
Только есть один момент. Умер мистер Миллер 18 июля 1922 года. А это значит, что если бы (тьфу-тьфу-тьфу, чтоб он нам всем был здоров!) с мистером Шелби все-таки случилось страшное, и Ада бы отправила письмо, боюсь, оно могло не застать мистера Миллера в живых. (Определить дату событий серии просто - Эпсомское Дерби всегда проводится в первых числах июня. Плюс месяц на трансатлантическую пересылку). Но, во-первых, Томми не мог предвидеть скорой кончины главного редактора "Таймс", а во-вторых, даже если бы... то письмо могло попасть в руки человека, не менее достойного, и некрасивая правда о заказном политическом убийстве все равно бы всплыла наружу. Но в общем и целом, хорошо, что письмо отправлять не понадобилось!
2. "Good Old Cause".
Милый мальчик Джеймс, квартирант Ады Шелби (Торн, прости Ада, конечно же Торн!), внезапно отправляется с Томасом с "дипломатическим" визитом к Алфи Соломонсу. (Причем на Томми Джеймс всю дорогу поглядывает с восхищением, хотя и с некоторой опаской. Отменные навыки "работы с персоналом" у Томаса - проходит минут пять, максимум день, и новый знакомый уже готов идти с ним "на дело". Там, в "деле" ему могут настучать, конечно (как Майклу, к примеру), но странным образом это людей от Томаса не отталкивает. Даже наоборот. Становится понятным, почему "Смоллхитские Стрелки" так любят своего старшину - с таким командиром под пули лезть не так страшно... Но мы отвлеклись.) И когда удивленная внезапным преображением тихони-писателя Ада спрашивает "куда ты, мил друг, намылился?", тот отвечает, что у него "дельце". Но Ада только по мужу Торн, по характеру мадам еще какая Шелби, поэтому она пытается выжать правду из своего субтильного квартиранта. И тогда Джеймс выдает фразу, над переводом которой, несмотря на ее кажущуюся простоту, я, камрады, билась доооолго!
- What errand? (Что за дельце?)
- For the cause, Ada. The good old cause.
Буквально "Good Old Cause" можно перевести "старая добрая Цель". Но в быстрый диалог на пороге эта самая "Цель", требовавшая пояснений, никак не вписывалась. Поэтому я решила с пояснениями погодить, и в переводе Джеймс поправил Аду: "Не дельце, Ада. Дело. Старое доброе Дело".
И чего, спросите, я с этой "целью/делом" ношусь, как с писаной торбой? Так вот, пока я искала варианты перевода, я почитала всякое, и если, зная это, присмотреться к выражению лица Джеймса, когда он отвечает Аде, можно заметить, что для него эти слова натурально много значат. Он буквально светится "подтекстом". Но болтать ему некогда, да и нефиг про такое направо-налево трындеть, и... и возможно Ада так и не поняла что к чему. Давайте хоть мы разберемся.
Так вот. "The Good Old Cause" - так солдаты Армии нового образца (New Model Army) называли комплекс мотивов, которые сподвигли их выступить против Карла I и Роялистов во время Английской революции XVII века. В 1643 г. в письме сэру Уильяму Спрингу Оливер Кромвель пишет об идеале солдата-республиканца как об этаком "архетипическом, "из низов" капитане, в одеждах грубого домотканого полотна, который знает, за что борется, и любит то, что ему знакомо". В общем, в голове ничего лишнего, только Святое Писание, которое он тоже толковать намерен сам, без участия всяких там попов. На кой такому "архетипическому капитану" Король как посредник между ним и Богом? Он и сам с Отцом небесным в состоянии договориться...
Но! То был 17-й век, а Джеймс-то наш - в прогрессивном 20-м. Где Кромвель, а где это кудрявое недоразумение!
Так хотя Кромвель со товарищи, как мы знаем, войну проиграли и жизни свои закончили печально, в основном на плахе, лозунг "За старое доброе Дело" забытым не остался. Он перешел в наследство радикалам 18-го, а также анархистам и республиканцам конца 19-го - начала 20-го века, в качестве главного подспорья в агитации буржуазно настроенных народных масс. Между прочим за призывы вроде "Долой самодержавие! Даешь Советскую Британскую Республику!" с 1848 года, согласно "Акту о государственной измене", можно было преспокойно заработать каторжные работы в солнечной Австралии. Сейчас конечно в Австралию уже не отвезут, но только с 2003 года (!!!) пожизненный срок за "умысел или намерение лишить Королеву короны, призывать к войне против Королевы или агитировать любое иностранное государство к вторжению в Соединенное Королевство или иную территорию, подвластную Королеве" дадут только если "умысел и намерение" были явно криминального характера. То есть мирная агитация уже более-менее безопасна. Но в 1922-м сторонников "Старого доброго Дела" вполне мог ждать тернистый путь политзаключенного.
Значит, мы можем преспокойно вообразить себе, что Джеймс - не просто нищий писатель и "интеллигентишка", но и революционЭр-подпольщик (что вполне вяжется с его пролетарской внешностью). Почитывал, поди, литературу запрещенную да пописывал статейки крамольного содержания в какую-нибудь нелегальную газету анархического толка... Не знаю как вам, а мне нравится "дорисовывать жизнь" эпизодическим персонажам.
Но между прочим, слова мистера Шелби поддерживают мои фантазии по поводу "темного прошлого" Джеймса. Как он его отрапортовал Алфи Соломонсу? "Он хотя и мальчик-колокольчик с виду, на самом деле он из анархистов из Кентиш Тауна". Он один из таких, которые взрывы на Уолл Стрит устроили".
Мы не будем сейчас подробно рассматривать всю эту... махинацию с гранатой, о ней как-то отдельно надо, ибо у меня вопросы возникли...(хотя в покере Томас мог бы ошеломительных успехов достичь). Допустим, граната была блеф в чистом виде, но ведь не с пустого места Томас такой бэкграунд Джеймсу придумал. Алфи-то не дурак, такому врать надо осторожно. Огорчился бы потом, если бы обнаружил, что его банально развели. А так - вполне настоящий анархист в наличии. А гранату что... Гранату унесли незаметно.
Однако поясним.
Кентиш Таун - район Лондона, в границах боро Кэмдэн (то есть на территории Алфи Соломонса). В Примроуз Хилл, где живет Ада, считался богемным местечком. Там располагалась так называемая "The Artist Colony" - этакий "поселок художников". То есть жил там разный весьма свободомыслящий народ, вполне подходящая среда для анархистских идей. Которые иногда приводят к жертвам и разрушениям. Например, как в случае со взрывом на Уолл Стрит.
Прогремевший на весь мир (простите за корявый каламбур!) взрыв, который ввернул в разговор хитрый Томми Шелби, произошел в полдень 16 сентября 1920 года в районе Делового квартала на Уолл Стрит в Нью-Йорке. В результате на месте были убиты 30 человек, еще 8 умерли от ранений в больницах. Кроме того серьезные повреждения получили еще 143 человека, а общее количество пострадавших исчислялось сотнями. Про материальный ущерб и говорить не приходится. Примечательно, что виновных не нашли (на что и рассчитывал Томас, приписывая ответственность за взрыв коллегам Джеймса). Расследование, разумеется, проводили и тщательное, но кроме предположений ничего оно не принесло. Была версия, что в произошедшем виноваты галлеанисты (итальянские анархисты), которые в предыдущий год уже устроили несколько подобных терактов.
И напоследок маленькая (и никому не нужная!) деталька. На бочонке, возле которого Томас "завязывал шнурок" мы видим надпись - "Hamilton. Christmas. 23/12/22". Некоторое время порывшись в сети, можно понять, что эти непонятные письмена означали, что бочонок с ромом (или виски) должен был в скором времени отправиться в далекое путешествие к берегам Новой Зеландии, где в городе Гамильтон (Хэмилтон) каждый год проводится большой и красочный Рождественский Парад, сопровождающийся, надо полагать, народными гуляньями и алкогольными возлияниями. Значит, экспортная лицензия Алфи пришлась как нельзя кстати. На кой платить пошлину, когда можно тот бочонок бесплатно провезти!
Хм... Однако, текста получилось больше, чем ожидалось. Поэтому будет продолжение. Наверное, завтра. Постараюсь коротенько рассказать про "9-ю роту" 179-ю тоннельную роту, что за Швабен Хох взрывал Томас, почему он скептически воспринял "капитанское звание", до которого его повысил Джонни Догз, что это за "Красная Правая Рука" - друг индейцев, отчего (по моей версии!) один из этих "рукастых", узнав, где в битве при Сомме воевал Том, разрешил ему напоследок покурить, и что за стихотворение цитирует Томми в самые страшные моменты своей жизни... Stay tuned!
