Yesterday is history, tomorrow is a mystery, but today is a gift. That is why it is called the present.
Название: "Неизбежность-3. Майкл". Часть 2. «Танго в Париже»
Фандом: Sherlock BBC
Автор: GingerLelia
Гаммы: Kiev_Gerika и Sellaginella. ДЕВОЧКИ!!!! Без вас ничего бы не было!!!
Персонажи: Майкл Холмс, Грегор Вукович
Рейтинг: PG-13
Предупреждение: AU. Еще раз, и капсом, чтобы не было претензий по ходу чтения – АЛЬТЕРНАТИВНАЯ ВСЕЛЕННАЯ. Автор рекомендует прочитать первые части (Вот тут, тут и тут). Обращаюсь особенно к тем, кто их не читал, – здесь все по-другому. В этом мире Шерлок – Его Светлость барон Холмс, его старший брат – Майкрофт, потеряв титул, сменил имя и стал просто Майклом Холмсом. И этот Холмс-старший не похож на канонического или на образ, созданный БиБиСи. Но в этой АU есть свой Грег. И они не могли не встретиться…
ДИСКЛЕЙМЕР: в основе всех фантазий автора – книги Конан Дойля и сериал Sherlock BBC. На героев сэра АКД и сериала Sherlock автор никоим образом не претендует.
Жанр: action, case fic
1.
читать дальше
Если бы кто задумал сделать эту комнату более английской, думал Майкл, оглядываясь по сторонам, то ей-богу ничего бы у него, бедняги, не вышло. Ковры, мебель, картины, обитые шелком стены – ни дать, ни взять «голубая» гостиная в девонширском имении леди Александер, любимой маминой подруги. Еще немного, откроются двери, войдет дворецкий с воротничком, подпирающим костлявый подбородок, и объявит, что обед подан в малой столовой…
Он удивился внезапному приступу раздражения и постарался взять себя в руки. Отчего бы кабинету атташе по культуре в посольстве Великобритании не быть таким «английским»? Немного правда непонятно, за каким чертом надо было устраивать встречу здесь, но начальству, надо полагать, виднее. В последние три дня Майкла столько раз ставили на место, что сейчас ему полагалось бы сидеть смирно вон на той банкетке, обитой синим бархатом, и, сложив руки на коленках, ждать, когда на него обратят внимание.
Три дня подряд разговор с новым начальством переносился «на завтра», причем сообщали ему об этом по телефону совершенно незнакомые лица. Встреча была назначена не в офисе NCIS, который для чудом попавшего туда постороннего выглядел бы как обычная юридическая контора, и где у сэра Эгертона был небольшой кабинет, а почему-то в британском посольстве. Понятно, что все резоны начальство объяснять не обязано. Но держать в полном неведении сотрудника спецотдела, которому за эти годы работы доверяли и более важную информацию?
Наконец в это утро никаких препятствий не возникло, и ровно в девять часов Майкл предстал перед новым шефом. Часы на небольшом столике с изящными резными ножками как раз звонили нежными колокольцами, когда он, прикрыв за собой высокие двери, прошел пару метров по мягкому ковру и остановился, давая человеку, стоящему рядом с широким письменным столом, оглядеть себя с ног до головы.
Пока новый шеф с абсолютно бесстрастным лицом рассматривал Майкла, тот, в свою очередь, внимательно смотрел на шефа.
Худощавое лицо с глубоко посаженными глазами и жесткой складкой губ словно обещало Майклу, что никаких дружеских отношений, как это было с Робертом Эгертоном, не предвидится. Хорошо сидящий дорогой костюм темно-синего цвета, голубая рубашка, галстук с широким узлом, прическа волосок к волоску – настоящий джентльмен. Но Майкл знал – тот сейчас созерцает не менее безукоризненное зрелище. Холмс нынче ничем не уступал мистеру Дэмьену Дженнингсу и выглядел, что называется, «на миллион». А если быть точным, то на пятнадцать тысяч фунтов стерлингов, если пересчитать в родных денежных знаках.
Вчера, устав маяться в маленькой полупустой квартирке на окраине Парижа, он со злости вызвал такси, поехал в Галери Лафайет и провел там около четырех часов, слоняясь по бутикам и дорогим магазинам. Деньги на костюм, пару отличных рубашек, ботинки, шикарное черное пальто из шерсти и прочие приятные мелочи он потратил, конечно личные, но вот поужинав в дорогом пафосном ресторане, он с удовольствием заплатил служебной карточкой, которую по какому-то недосмотру еще не заблокировали.
Дженнингсу новый сотрудник представлялся совсем другим, поэтому сейчас в его глазах читалось легкое недоумение. Если не обращать внимания на экстравагантную прическу, перед ним стоял настоящий английский аристократ – безупречная внешность, военная осанка, гордо приподнятый упрямый подбородок и холодные умные глаза, которые агент Кроуфорд не спешил отводить, встретившись взглядом с начальником.
Что-то он такое слышал… Кажется, он и в самом деле какой-то там барон, этот Кроуфорд. Если он конечно Кроуфорд. Чертов Эгертон держал в секрете личные дела своих лучших сотрудников, так что даже Дженнингс, заместитель директора криминальной разведки, не смог получить к ним доступ. Ну да ничего. Старый лис уже не страшен, авось недолго протянет, даже если выйдет из комы. А с этим дерзким мальчишкой надо бы поосторожнее. Не все с ним понятно. Но это до поры, до времени.
– Садитесь, Кроуфорд, – прервал молчание Дженнингс, кивнув на кресло, стоящее напротив письменного стола, а сам сел за стол и откинулся на стуле с высокой спинкой, внимательно следя глазами за Майклом.
– Шикарно выглядите, – с непонятной усмешкой заметил он. Майкл ничего не ответил, только вежливо кивнул головой.
– Ах, да! – словно спохватился Дженнингс, – Приношу свои извинения за то, что смог встретиться с вами только сегодня. Надеюсь на ваше понимание.
Снова вежливый кивок. Вот наглец. Здесь любой на его месте вставил бы что-нибудь если не подобострастное, так располагающее к себе – все-таки новое начальство, надо же очки зарабатывать. Или он считает, что ему уже все дозволено? Может он у Эгертона на особом счету был? Жаль его разочаровывать, теперь счет пошел заново. Пусть начнет с нуля.
Сменив тон на холодный и даже несколько неприязненный, Дженнингс обратился к Майклу.
– Где вы были все это время, лейтенант Кроуфорд? С момента последней связи с вами прошло более четырех месяцев. Отдыхали на Ривьере после трудов праведных?
– Нет… – Майкл сделал паузу, решая, как же ему обращаться к новому начальству. Уж точно не «шеф». – Нет, сэр. Не на Ривьере. Эти четыре месяца я провел в тунисской тюрьме. Близ города Бизерта, если вас интересуют подробности.
– Как ваше непосредственное начальство я буквально жажду узнать эти подробности, – заметил Дженнингс, – но давайте вы их изложите письменно в виде доклада. И, кстати, я надеюсь, ваше пребывание там никак не может быть связано с нашим ведомством? Не наследили?
– Никак нет. Арест, приговор и побег связаны отнюдь не со мной, а с неким Десмондом…
– Все! Ясно, ясно… – поспешно прервал его начальник. – Всё в доклад, всё прочитаю. Очень хорошо, что не засветились, лейтенант. Правда что-то долго вы там… пребывали. Быстрее не было возможности вернуться?
– Поверьте, сэр, я мог пребывать там намного дольше. Если быть точным, еще двадцать девять лет и девять месяцев. Так что как только подвернулась возможность оттуда… исчезнуть, я тут же ей воспользовался.
Майкл сделал небольшую паузу.
– Могу я спросить кое о чем, сэр?
– Да, – вопросительно нахмурился Дженнингс. – В чем дело?
– Что случилось с Робертом Эгертоном?
– Старость, мой друг, – снисходительно улыбнувшись, ответил Дженнингс. – Старость. Роберт, как вы знаете, много лет мучился язвой желудка. В скором времени после того, как вы отправились в свою последнюю командировку, у него случилось внезапное обострение. Увезли из кабинета и сразу в госпиталь. Но, к сожалению, во время операции что-то пошло не так, кажется наркоз дал осложнения… В общем сейчас состояние стабильно тяжелое, но надежда есть. Это все, что вы хотели узнать, лейтенант?
– Если позволите… Что произошло с отделом внедрения?
– Расформирован и более не существует. К какому отделу вас отнесут, я пока не уверен. Посмотрим, как вы справитесь с предстоящим заданием. По результату сделаем выводы. Считайте это переаттестацией, – чуть сморщившись, что очевидно означало сочувственную улыбку, объяснил Дженнингс.
Майкл, глядя на него, усилием воли придал лицу бесстрастное выражение, хотя известие, что пять лет работы, измотавшей ему душу, только что пошли псу под хвост, радости не доставило. Кроме того, он прекрасно видел, что шефу он не понравился. Это раз. И чувствовал, что шеф не нравится ему. Это два. Он заметил, что Дженнингс отчего-то нервничал. Это три.
И четыре. У Майкла возникло смутное ощущение, что в комнате есть кто-то еще. Поэтому Дженнингс обрывает его, не позволяя вдаваться в подробности и сам отвечает более, чем лаконично. Он огляделся вокруг.
Когда он вошел, единственное, что в такую мерзкую погоду показалось ему уместным среди чересчур английского антуража, был высокий, около трех футов, камин в дальнем конце помещения. В нем жарко пылали дрова, а рядом стояли два больших кресла с высокими полукруглыми спинками и столик с напитками. Со своего места Майкл не мог увидеть, сидит ли кто-то в этих креслах, но так как с той стороны не раздавалось никаких звуков, кроме потрескивания дров в очаге, он подумал, что там никого нет. Но теперь, чуть выглянув из-за Дженнингса (камин располагался прямо за его спиной), он заметил на подлокотнике руку. Черный рукав, белый манжет с изящной запонкой, на мизинце небольшой перстень с синим камнем.
– Гхм! – громко кашлянув, прервал его наблюдения Дженнингс. – Итак, Кроуфорд, перейдем к вашему заданию. Оно не из самых сложных. Думаю, справитесь. Тем более, если вы так хороши в работе под прикрытием, как поговаривают.
Едва заметно оглянувшись назад, шеф продолжил.
– Ваша задача, лейтенант, будет проста. Вас познакомят с неким объектом, вы войдете в контакт и выясните, что в последнее время беспокоит эту персону. Вот и все. Проще пареной репы, не так ли?
– При всем моем уважении, сэр… – Майкл постарался, чтобы его голос хоть немного подтвердил, что оно вообще есть, то самое уважение. – …в интересах дела мне бы хотелось узнать как можно больше подробностей.
– Не думаю, что в этом есть необходимость, – начал Дженнингс поморщившись. Но тут от камина раздалось еле слышное покашливание.
– Впрочем, разумеется… Наш объект – в некотором роде гений. То есть не «в некотором роде», действительно гений. В области… э-э-э… прикладной математики. В данное время объект трудится над очень важной разработкой для Министерства обороны. Какой именно – вам знать необязательно, это к делу не относится. Разумеется, разведка наших оппонентов не дремлет. Некоторые государства готовы заплатить немыслимые суммы за то, чтобы этот специалист работал на них, а не на Ее Величество. Наш гений конечно патриот, но все же живой человек. Поэтому не исключено, что конкурирующие спецслужбы умудрились найти подход. Хотя охрана поставлена на немыслимом уровне, нельзя недооценивать неприятеля. Так вот, проблема в том, что в последние несколько недель у объекта нашего внимания переменилось настроение. В худшую сторону. Вплоть до полной депрессии. Разумеется, за этим может стоять какой-нибудь пустяк, вроде смерти любимой собачки (правда об этом наши спецслужбы должны были бы знать!) или еще что-то такое же тривиальное. Прямыми расспросами представители ведомства, курирующего разработку, ничего внятного узнать не смогли. Сплошные отговорки – все, что они получили.
Дженнингс замолчал на мгновение, и Майкл готов был поклясться, что тот с трудом сдерживается, чтобы не оглянуться. С растущим раздражением в голосе, шеф продолжил:
– Ваша задача, повторюсь, войти в доверие к сей персоне и постараться выяснить, о чем собственно печаль. Как я и сказал – просто как грабли.
Ну конечно, язвительно подумал Майкл. «Элементарно, Ватсон!». Значит, в МI-5 не смогли разобраться, о чем грустит их математик, но предполагается, что лейтенант Кроуфорд на раз-два-три влезет в душу этому умнику и все быстренько выяснит. У них там что, нехватка кадров? Своих внедренцев не нашли?
– Сэр… Задача мне ясна. Более или менее. Но…
– Вот и чудно! Значит познакомитесь, постараетесь понравиться… Думаю для вас это не составит труда, с вашей-то кинематографической внешностью и манерами! А там… – Майкл вдруг с удивлением увидел, как шеф ему… подмигнул. – Ну? Понимаете, а?
– Сэр?
– Господи! Ну, где мы часто бываем откровенны даже с тем, с кем недавно познакомились?
– В поезде? – предположил Майкл, сделав невинные глаза.
– В каком, к чертям… Ах, да что я вас учить должен? – Дженнингс склонился над столом и прошептал. – В постели, Кроуфорд, в постели! Смекаете?
– Смекаю… сэр. То есть вы мне предлагаете вступить с объектом в интимную связь?
– Я вам предлагаю выполнить задание. Этот сценарий действия мне предполагается весьма перспективным. Вы что-то имеете против?
В ответ Майкл промолчал. Вместо этого он снова выглянул из-за Дженнингса, и посмотрел на неизвестного у камина. Рука все также лежала на подлокотнике. Длинные пальцы беззвучно постукивали по ручке кресла.
Дженнингс, нервно дернув подбородком, повторил вопрос.
– Вы что-то имеете против, лейтенант?
– То есть это надо рассматривать как приказ? – осведомился Майкл с тем же нарочито невинным выражением лица. – Вы не предоставите мне право выбора стратегии?
– Господи ты, боже мой! – возмутился шеф. – Да какая там стратегия! На вас, поди, девушки дюжинами вешаются! Я вам предлагаю провести время с интересной молодой женщиной, а вы тут мне в позу встаете! С умной, заметьте, женщиной! Хотя это качество у них порой бывает лишним… Но тем не менее!… Что? Что вы так на меня смотрите?
– Женщиной? Простите, сэр, вы сказали «с женщиной»? Этот самый гений – женщина?
– Ну конечно, святые небеса! С кем же еще я могу предложить вам пересп… гхм… то есть вступить в интимную связь? – Дженнингс в раздражении вскочил из-за стола.
– С мужчиной, к примеру, – неожиданно для самого себя ответил Майкл.
Дженнингс замер с открытым ртом.
– Вы… Что вы имеете в ви… Что вы хотите сказать?
– Я хочу сказать, что если вы настаиваете именно на таком сценарии общения с объектом, то это вызовет определенные… технические трудности.
Майкл чувствовал, что внутри растет огромный ледяной ком. Снежная лавина тихо тронулась с места и мягкой стеной двинулась вниз. Вот-вот и накроет.
– Не понял… – откровенно озадаченный шеф присел на краешек стола.
Майкл увидел издалека, что изящные пальцы перестали барабанить по ручке и замерли, словно в ожидании.
– Не понял вас, лейтенант. Какие технические трудности могут возникнуть в… таком деле? Вы что?.. импотент?!
Спокойно глядя в расширенные от притворного ужаса глаза, Майкл ответил, четко проговаривая каждое слово:
– Я – гомосексуалист. Но в данном конкретном случае, если, повторюсь, вы настаиваете на интимной связи, я действительно не более чем импотент. Женщины в этом плане меня не интересуют. Совсем. Абсолютно. Я проверял.
От тихого бешенства у него похолодели пальцы. И ему вдруг, совершенно некстати, захотелось встать со своего места, пройти мимо остолбеневшего Дженнингса к камину и, сев во второе кресло, протянуть руки к огню. Вместо этого он снова посмотрел на начальство. Так и есть. На лице – дивная смесь эмоций: недоверие, брезгливость и разочарование.
– Вот как, значит... – произнес наконец Дженнингс, поджав губы. – Ну что ж, об этом факте… об этой стороне вашей личной жизни мне не было известно, поэтому… Хорошо. Допустим. Но дела это не меняет! В контакт войти вы, полагаю, сможете. Так ведь?
– Разумеется.
– Ну вот. Может вам удастся выяснить причины депрессии и без… подобных ухищрений. Но если на то пошло, то вы прекрасно можете действовать и по предложенной схеме.
– Сэр, – вздохнул Майкл, – я вас уверяю…
– Я все прекрасно расслышал, избавьте от повторений! Я имею в виду, что всегда можно изобразить… Ну… неудачу. Понимаете? Импотента-то вы сможете сыграть?
Дженнингс, возвращаясь на свое место за столом, откровенно усмехнулся.
– Тут вам, лейтенант, и играть ничего не придется. А? Как вам идея? Пользуйтесь! Женщины страсть как любят пожалеть. Просто хлебом ни корми… Материнский инстинкт. Если убедительно сыграть, да надавить на жалость, можно интересных результатов добиться!
Снежная волна подобралась ближе, и Майкл понял, что спастись уже невозможно.
– Сэр… – Он глубоко вдохнул и сделал паузу, но лавина уже тащила его вниз по склону. – Я отдаю себе отчет в том, что сейчас конец двадцатого века… Что понятие «честь» несколько вышло из моды. И слово «офицер» уже не для всех является эквивалентом этого… атавизма. Но дело в том, что я воспитан людьми, считавшими, что эти два понятия не подвержены влиянию времени. Для меня честь офицера Ее Величества – отнюдь не пустой звук. То, что я являюсь гомосексуалистом, не отнимает у меня права считать себя преданным Короне и Государству.
Майкл сделал паузу, послушал, как в ушах стучит кровь, и закончил:
– Как офицер на службе Ее Величества я не имею права не подчиниться приказу. Но считаю своим долгом выразить недовольство подобного рода… сценариями.
– Вы очумели, Кроуфорд? У меня такое впечатление, что вы мне сейчас перчатку бросите в лицо! – Дженнингс холодно сверкнул глазами и сплел руки на груди.
Была бы моя воля, подумал Майкл, стиснув зубы, я бы тебе не перчатку в лицо, а кулак под дых…
Повисло молчание. Было слышно только тиканье часов и треск дров в камине. Наконец Майкл заговорил снова.
– Я приношу свои извинения, сэр, за то, что не сдержал свои эмоции, – произнес он с внезапно накатившей апатией. – Понимаю, что это был никак не приказ, а… рекомендация, и вы никоим образом не хотели меня оскорбить. Мне, скорее всего, показалось. Еще раз прошу прощения.
– То-то же… – фыркнул Дженнингс. – Слушайте! Дело выеденного яйца не стоит, а мы с вами уже битый час о нем толкуем. Давайте-ка к деталям!
Он подвинул к Майклу тоненькую папочку.
– Здесь информация по объекту. Изучите. Завтра в посольстве закрытая вечеринка – у супруги посла именины. Вы в числе приглашенных, как и наша гениальная барышня. Познакомит вас человек из посольства, начальник службы безопасности. Одну секунду…
Набрав на стоящем рядом телефоне короткий номер, Дженнингс произнес в трубку:
– Мистер Робертсон, будьте любезны, загляните к нам…
Нажав на отбой, он продолжил:
– Он вас представит, а дальше уж вы сами. Если желаете, по своему сценарию. Мне уже все равно, честно говоря. Ваша задача – определить, не изменилось ли настроение госпожи математика оттого, что она уже предала вышеупомянутые Корону и Государство. Я думаю, вам как патриоту, это задание должно быть по душе.
В кабинет неслышно вошел высокий широкоплечий мужчина лет тридцати пяти в сером костюме.
– Проходите, Патрик! Так вот, Кроуфорд,… как офицеру вам должно показаться делом чести, сохранить для государства такой ум, как у нашей барышни. А если бы вы все-таки… предпочитали женщин, то был бы у вас приятный бонус. Ну, будем считать, что с этим заданием вам не повезло.
Вошедший мужчина ждал пока Дженнингс закончит напутствие, и по его вежливо-бесстрастному выражению лица нельзя было понять, что он думает об услышанном. «Бывший военный?», глядя на него, машинально подумал Майкл, безразлично дослушивая инструкции.
– Знакомьтесь, Кроуфорд! Это Патрик Робертсон. Патрик… Офицер Кроуфорд.
Майкл встал навстречу и пожал протянутую ему руку. Ладонь была крепкой и прохладной. Робертсон вежливо улыбнулся и кивнул Холмсу.
– Это вас я должен завтра представить госпоже Керр?
– Полагаю, да. Приятно познакомиться! – Майкл радушно улыбнулся в ответ.
– Но-но! Придержите свои чары до пятницы, Кроуфорд! Вы не Патрика покорить должны, помните, да? – похохатывая, Дженнингс поднялся со своего места.
Майкл еле заметно скрипнул зубами и оскалился в широкой улыбке.
– Так, полагаю, мы закончили. Ступайте, лейтенант, не забудьте изучить предоставленные вам материалы.
Взяв со стола папку с бумагами, Майкл, чуть улыбнувшись, попрощался с Робертсоном, кивнул Дженнингсу и, бросив напоследок взгляд в сторону камина (рука с подлокотника исчезла), вышел из кабинета.
Закрыв за собой двери, он остановился посреди безлюдной приемной, и, глядя перед собой, тихо произнес:
– Поздравляю, лейтенант! Вас, кажется, только что повысили до агента-проститутки. Открываются невиданные перспективы…
В первый раз за несколько лет ему захотелось напиться.
И было очень интересно, почему Дженнингс не задал ни одного вопроса про то, что происходило двадцать девятого сентября в Тунисе. Делал вид, что ничего не знал про дело с алмазами?
Похоже, идет какая-то игра, и Майклу отведена в ней незавидная роль болвана. Ну, что ж, поиграем. Ведь никому не известно, что у агента Кроуфорда на руках несколько козырей.
Первый заключается в том, что начальство, кажется, не воспринимает его всерьез. Второй – о том, что Майкл видел встречу Энтони Хита с представителем «Роуз Даймондс» не знает никто, даже сам Хит. А третий… Перед самым началом операции, шеф Эгертон сообщил ему очень интересный факт. Оказалось, что Энтони Хит, его напарник в этом деле, который впервые появился в отделе за пару дней до внедрения, был доверенным человеком заместителя директора криминальной разведки мистера Дэмьена Дженнингса.
Фандом: Sherlock BBC
Автор: GingerLelia
Гаммы: Kiev_Gerika и Sellaginella. ДЕВОЧКИ!!!! Без вас ничего бы не было!!!
Персонажи: Майкл Холмс, Грегор Вукович
Рейтинг: PG-13
Предупреждение: AU. Еще раз, и капсом, чтобы не было претензий по ходу чтения – АЛЬТЕРНАТИВНАЯ ВСЕЛЕННАЯ. Автор рекомендует прочитать первые части (Вот тут, тут и тут). Обращаюсь особенно к тем, кто их не читал, – здесь все по-другому. В этом мире Шерлок – Его Светлость барон Холмс, его старший брат – Майкрофт, потеряв титул, сменил имя и стал просто Майклом Холмсом. И этот Холмс-старший не похож на канонического или на образ, созданный БиБиСи. Но в этой АU есть свой Грег. И они не могли не встретиться…
ДИСКЛЕЙМЕР: в основе всех фантазий автора – книги Конан Дойля и сериал Sherlock BBC. На героев сэра АКД и сериала Sherlock автор никоим образом не претендует.
Жанр: action, case fic
1.
читать дальше
Майкл
Париж, 9 февраля 1995 года, четверг
Если бы кто задумал сделать эту комнату более английской, думал Майкл, оглядываясь по сторонам, то ей-богу ничего бы у него, бедняги, не вышло. Ковры, мебель, картины, обитые шелком стены – ни дать, ни взять «голубая» гостиная в девонширском имении леди Александер, любимой маминой подруги. Еще немного, откроются двери, войдет дворецкий с воротничком, подпирающим костлявый подбородок, и объявит, что обед подан в малой столовой…
Он удивился внезапному приступу раздражения и постарался взять себя в руки. Отчего бы кабинету атташе по культуре в посольстве Великобритании не быть таким «английским»? Немного правда непонятно, за каким чертом надо было устраивать встречу здесь, но начальству, надо полагать, виднее. В последние три дня Майкла столько раз ставили на место, что сейчас ему полагалось бы сидеть смирно вон на той банкетке, обитой синим бархатом, и, сложив руки на коленках, ждать, когда на него обратят внимание.
Три дня подряд разговор с новым начальством переносился «на завтра», причем сообщали ему об этом по телефону совершенно незнакомые лица. Встреча была назначена не в офисе NCIS, который для чудом попавшего туда постороннего выглядел бы как обычная юридическая контора, и где у сэра Эгертона был небольшой кабинет, а почему-то в британском посольстве. Понятно, что все резоны начальство объяснять не обязано. Но держать в полном неведении сотрудника спецотдела, которому за эти годы работы доверяли и более важную информацию?
Наконец в это утро никаких препятствий не возникло, и ровно в девять часов Майкл предстал перед новым шефом. Часы на небольшом столике с изящными резными ножками как раз звонили нежными колокольцами, когда он, прикрыв за собой высокие двери, прошел пару метров по мягкому ковру и остановился, давая человеку, стоящему рядом с широким письменным столом, оглядеть себя с ног до головы.
Пока новый шеф с абсолютно бесстрастным лицом рассматривал Майкла, тот, в свою очередь, внимательно смотрел на шефа.
Худощавое лицо с глубоко посаженными глазами и жесткой складкой губ словно обещало Майклу, что никаких дружеских отношений, как это было с Робертом Эгертоном, не предвидится. Хорошо сидящий дорогой костюм темно-синего цвета, голубая рубашка, галстук с широким узлом, прическа волосок к волоску – настоящий джентльмен. Но Майкл знал – тот сейчас созерцает не менее безукоризненное зрелище. Холмс нынче ничем не уступал мистеру Дэмьену Дженнингсу и выглядел, что называется, «на миллион». А если быть точным, то на пятнадцать тысяч фунтов стерлингов, если пересчитать в родных денежных знаках.
Вчера, устав маяться в маленькой полупустой квартирке на окраине Парижа, он со злости вызвал такси, поехал в Галери Лафайет и провел там около четырех часов, слоняясь по бутикам и дорогим магазинам. Деньги на костюм, пару отличных рубашек, ботинки, шикарное черное пальто из шерсти и прочие приятные мелочи он потратил, конечно личные, но вот поужинав в дорогом пафосном ресторане, он с удовольствием заплатил служебной карточкой, которую по какому-то недосмотру еще не заблокировали.
Дженнингсу новый сотрудник представлялся совсем другим, поэтому сейчас в его глазах читалось легкое недоумение. Если не обращать внимания на экстравагантную прическу, перед ним стоял настоящий английский аристократ – безупречная внешность, военная осанка, гордо приподнятый упрямый подбородок и холодные умные глаза, которые агент Кроуфорд не спешил отводить, встретившись взглядом с начальником.
Что-то он такое слышал… Кажется, он и в самом деле какой-то там барон, этот Кроуфорд. Если он конечно Кроуфорд. Чертов Эгертон держал в секрете личные дела своих лучших сотрудников, так что даже Дженнингс, заместитель директора криминальной разведки, не смог получить к ним доступ. Ну да ничего. Старый лис уже не страшен, авось недолго протянет, даже если выйдет из комы. А с этим дерзким мальчишкой надо бы поосторожнее. Не все с ним понятно. Но это до поры, до времени.
– Садитесь, Кроуфорд, – прервал молчание Дженнингс, кивнув на кресло, стоящее напротив письменного стола, а сам сел за стол и откинулся на стуле с высокой спинкой, внимательно следя глазами за Майклом.
– Шикарно выглядите, – с непонятной усмешкой заметил он. Майкл ничего не ответил, только вежливо кивнул головой.
– Ах, да! – словно спохватился Дженнингс, – Приношу свои извинения за то, что смог встретиться с вами только сегодня. Надеюсь на ваше понимание.
Снова вежливый кивок. Вот наглец. Здесь любой на его месте вставил бы что-нибудь если не подобострастное, так располагающее к себе – все-таки новое начальство, надо же очки зарабатывать. Или он считает, что ему уже все дозволено? Может он у Эгертона на особом счету был? Жаль его разочаровывать, теперь счет пошел заново. Пусть начнет с нуля.
Сменив тон на холодный и даже несколько неприязненный, Дженнингс обратился к Майклу.
– Где вы были все это время, лейтенант Кроуфорд? С момента последней связи с вами прошло более четырех месяцев. Отдыхали на Ривьере после трудов праведных?
– Нет… – Майкл сделал паузу, решая, как же ему обращаться к новому начальству. Уж точно не «шеф». – Нет, сэр. Не на Ривьере. Эти четыре месяца я провел в тунисской тюрьме. Близ города Бизерта, если вас интересуют подробности.
– Как ваше непосредственное начальство я буквально жажду узнать эти подробности, – заметил Дженнингс, – но давайте вы их изложите письменно в виде доклада. И, кстати, я надеюсь, ваше пребывание там никак не может быть связано с нашим ведомством? Не наследили?
– Никак нет. Арест, приговор и побег связаны отнюдь не со мной, а с неким Десмондом…
– Все! Ясно, ясно… – поспешно прервал его начальник. – Всё в доклад, всё прочитаю. Очень хорошо, что не засветились, лейтенант. Правда что-то долго вы там… пребывали. Быстрее не было возможности вернуться?
– Поверьте, сэр, я мог пребывать там намного дольше. Если быть точным, еще двадцать девять лет и девять месяцев. Так что как только подвернулась возможность оттуда… исчезнуть, я тут же ей воспользовался.
Майкл сделал небольшую паузу.
– Могу я спросить кое о чем, сэр?
– Да, – вопросительно нахмурился Дженнингс. – В чем дело?
– Что случилось с Робертом Эгертоном?
– Старость, мой друг, – снисходительно улыбнувшись, ответил Дженнингс. – Старость. Роберт, как вы знаете, много лет мучился язвой желудка. В скором времени после того, как вы отправились в свою последнюю командировку, у него случилось внезапное обострение. Увезли из кабинета и сразу в госпиталь. Но, к сожалению, во время операции что-то пошло не так, кажется наркоз дал осложнения… В общем сейчас состояние стабильно тяжелое, но надежда есть. Это все, что вы хотели узнать, лейтенант?
– Если позволите… Что произошло с отделом внедрения?
– Расформирован и более не существует. К какому отделу вас отнесут, я пока не уверен. Посмотрим, как вы справитесь с предстоящим заданием. По результату сделаем выводы. Считайте это переаттестацией, – чуть сморщившись, что очевидно означало сочувственную улыбку, объяснил Дженнингс.
Майкл, глядя на него, усилием воли придал лицу бесстрастное выражение, хотя известие, что пять лет работы, измотавшей ему душу, только что пошли псу под хвост, радости не доставило. Кроме того, он прекрасно видел, что шефу он не понравился. Это раз. И чувствовал, что шеф не нравится ему. Это два. Он заметил, что Дженнингс отчего-то нервничал. Это три.
И четыре. У Майкла возникло смутное ощущение, что в комнате есть кто-то еще. Поэтому Дженнингс обрывает его, не позволяя вдаваться в подробности и сам отвечает более, чем лаконично. Он огляделся вокруг.
Когда он вошел, единственное, что в такую мерзкую погоду показалось ему уместным среди чересчур английского антуража, был высокий, около трех футов, камин в дальнем конце помещения. В нем жарко пылали дрова, а рядом стояли два больших кресла с высокими полукруглыми спинками и столик с напитками. Со своего места Майкл не мог увидеть, сидит ли кто-то в этих креслах, но так как с той стороны не раздавалось никаких звуков, кроме потрескивания дров в очаге, он подумал, что там никого нет. Но теперь, чуть выглянув из-за Дженнингса (камин располагался прямо за его спиной), он заметил на подлокотнике руку. Черный рукав, белый манжет с изящной запонкой, на мизинце небольшой перстень с синим камнем.
– Гхм! – громко кашлянув, прервал его наблюдения Дженнингс. – Итак, Кроуфорд, перейдем к вашему заданию. Оно не из самых сложных. Думаю, справитесь. Тем более, если вы так хороши в работе под прикрытием, как поговаривают.
Едва заметно оглянувшись назад, шеф продолжил.
– Ваша задача, лейтенант, будет проста. Вас познакомят с неким объектом, вы войдете в контакт и выясните, что в последнее время беспокоит эту персону. Вот и все. Проще пареной репы, не так ли?
– При всем моем уважении, сэр… – Майкл постарался, чтобы его голос хоть немного подтвердил, что оно вообще есть, то самое уважение. – …в интересах дела мне бы хотелось узнать как можно больше подробностей.
– Не думаю, что в этом есть необходимость, – начал Дженнингс поморщившись. Но тут от камина раздалось еле слышное покашливание.
– Впрочем, разумеется… Наш объект – в некотором роде гений. То есть не «в некотором роде», действительно гений. В области… э-э-э… прикладной математики. В данное время объект трудится над очень важной разработкой для Министерства обороны. Какой именно – вам знать необязательно, это к делу не относится. Разумеется, разведка наших оппонентов не дремлет. Некоторые государства готовы заплатить немыслимые суммы за то, чтобы этот специалист работал на них, а не на Ее Величество. Наш гений конечно патриот, но все же живой человек. Поэтому не исключено, что конкурирующие спецслужбы умудрились найти подход. Хотя охрана поставлена на немыслимом уровне, нельзя недооценивать неприятеля. Так вот, проблема в том, что в последние несколько недель у объекта нашего внимания переменилось настроение. В худшую сторону. Вплоть до полной депрессии. Разумеется, за этим может стоять какой-нибудь пустяк, вроде смерти любимой собачки (правда об этом наши спецслужбы должны были бы знать!) или еще что-то такое же тривиальное. Прямыми расспросами представители ведомства, курирующего разработку, ничего внятного узнать не смогли. Сплошные отговорки – все, что они получили.
Дженнингс замолчал на мгновение, и Майкл готов был поклясться, что тот с трудом сдерживается, чтобы не оглянуться. С растущим раздражением в голосе, шеф продолжил:
– Ваша задача, повторюсь, войти в доверие к сей персоне и постараться выяснить, о чем собственно печаль. Как я и сказал – просто как грабли.
Ну конечно, язвительно подумал Майкл. «Элементарно, Ватсон!». Значит, в МI-5 не смогли разобраться, о чем грустит их математик, но предполагается, что лейтенант Кроуфорд на раз-два-три влезет в душу этому умнику и все быстренько выяснит. У них там что, нехватка кадров? Своих внедренцев не нашли?
– Сэр… Задача мне ясна. Более или менее. Но…
– Вот и чудно! Значит познакомитесь, постараетесь понравиться… Думаю для вас это не составит труда, с вашей-то кинематографической внешностью и манерами! А там… – Майкл вдруг с удивлением увидел, как шеф ему… подмигнул. – Ну? Понимаете, а?
– Сэр?
– Господи! Ну, где мы часто бываем откровенны даже с тем, с кем недавно познакомились?
– В поезде? – предположил Майкл, сделав невинные глаза.
– В каком, к чертям… Ах, да что я вас учить должен? – Дженнингс склонился над столом и прошептал. – В постели, Кроуфорд, в постели! Смекаете?
– Смекаю… сэр. То есть вы мне предлагаете вступить с объектом в интимную связь?
– Я вам предлагаю выполнить задание. Этот сценарий действия мне предполагается весьма перспективным. Вы что-то имеете против?
В ответ Майкл промолчал. Вместо этого он снова выглянул из-за Дженнингса, и посмотрел на неизвестного у камина. Рука все также лежала на подлокотнике. Длинные пальцы беззвучно постукивали по ручке кресла.
Дженнингс, нервно дернув подбородком, повторил вопрос.
– Вы что-то имеете против, лейтенант?
– То есть это надо рассматривать как приказ? – осведомился Майкл с тем же нарочито невинным выражением лица. – Вы не предоставите мне право выбора стратегии?
– Господи ты, боже мой! – возмутился шеф. – Да какая там стратегия! На вас, поди, девушки дюжинами вешаются! Я вам предлагаю провести время с интересной молодой женщиной, а вы тут мне в позу встаете! С умной, заметьте, женщиной! Хотя это качество у них порой бывает лишним… Но тем не менее!… Что? Что вы так на меня смотрите?
– Женщиной? Простите, сэр, вы сказали «с женщиной»? Этот самый гений – женщина?
– Ну конечно, святые небеса! С кем же еще я могу предложить вам пересп… гхм… то есть вступить в интимную связь? – Дженнингс в раздражении вскочил из-за стола.
– С мужчиной, к примеру, – неожиданно для самого себя ответил Майкл.
Дженнингс замер с открытым ртом.
– Вы… Что вы имеете в ви… Что вы хотите сказать?
– Я хочу сказать, что если вы настаиваете именно на таком сценарии общения с объектом, то это вызовет определенные… технические трудности.
Майкл чувствовал, что внутри растет огромный ледяной ком. Снежная лавина тихо тронулась с места и мягкой стеной двинулась вниз. Вот-вот и накроет.
– Не понял… – откровенно озадаченный шеф присел на краешек стола.
Майкл увидел издалека, что изящные пальцы перестали барабанить по ручке и замерли, словно в ожидании.
– Не понял вас, лейтенант. Какие технические трудности могут возникнуть в… таком деле? Вы что?.. импотент?!
Спокойно глядя в расширенные от притворного ужаса глаза, Майкл ответил, четко проговаривая каждое слово:
– Я – гомосексуалист. Но в данном конкретном случае, если, повторюсь, вы настаиваете на интимной связи, я действительно не более чем импотент. Женщины в этом плане меня не интересуют. Совсем. Абсолютно. Я проверял.
От тихого бешенства у него похолодели пальцы. И ему вдруг, совершенно некстати, захотелось встать со своего места, пройти мимо остолбеневшего Дженнингса к камину и, сев во второе кресло, протянуть руки к огню. Вместо этого он снова посмотрел на начальство. Так и есть. На лице – дивная смесь эмоций: недоверие, брезгливость и разочарование.
– Вот как, значит... – произнес наконец Дженнингс, поджав губы. – Ну что ж, об этом факте… об этой стороне вашей личной жизни мне не было известно, поэтому… Хорошо. Допустим. Но дела это не меняет! В контакт войти вы, полагаю, сможете. Так ведь?
– Разумеется.
– Ну вот. Может вам удастся выяснить причины депрессии и без… подобных ухищрений. Но если на то пошло, то вы прекрасно можете действовать и по предложенной схеме.
– Сэр, – вздохнул Майкл, – я вас уверяю…
– Я все прекрасно расслышал, избавьте от повторений! Я имею в виду, что всегда можно изобразить… Ну… неудачу. Понимаете? Импотента-то вы сможете сыграть?
Дженнингс, возвращаясь на свое место за столом, откровенно усмехнулся.
– Тут вам, лейтенант, и играть ничего не придется. А? Как вам идея? Пользуйтесь! Женщины страсть как любят пожалеть. Просто хлебом ни корми… Материнский инстинкт. Если убедительно сыграть, да надавить на жалость, можно интересных результатов добиться!
Снежная волна подобралась ближе, и Майкл понял, что спастись уже невозможно.
– Сэр… – Он глубоко вдохнул и сделал паузу, но лавина уже тащила его вниз по склону. – Я отдаю себе отчет в том, что сейчас конец двадцатого века… Что понятие «честь» несколько вышло из моды. И слово «офицер» уже не для всех является эквивалентом этого… атавизма. Но дело в том, что я воспитан людьми, считавшими, что эти два понятия не подвержены влиянию времени. Для меня честь офицера Ее Величества – отнюдь не пустой звук. То, что я являюсь гомосексуалистом, не отнимает у меня права считать себя преданным Короне и Государству.
Майкл сделал паузу, послушал, как в ушах стучит кровь, и закончил:
– Как офицер на службе Ее Величества я не имею права не подчиниться приказу. Но считаю своим долгом выразить недовольство подобного рода… сценариями.
– Вы очумели, Кроуфорд? У меня такое впечатление, что вы мне сейчас перчатку бросите в лицо! – Дженнингс холодно сверкнул глазами и сплел руки на груди.
Была бы моя воля, подумал Майкл, стиснув зубы, я бы тебе не перчатку в лицо, а кулак под дых…
Повисло молчание. Было слышно только тиканье часов и треск дров в камине. Наконец Майкл заговорил снова.
– Я приношу свои извинения, сэр, за то, что не сдержал свои эмоции, – произнес он с внезапно накатившей апатией. – Понимаю, что это был никак не приказ, а… рекомендация, и вы никоим образом не хотели меня оскорбить. Мне, скорее всего, показалось. Еще раз прошу прощения.
– То-то же… – фыркнул Дженнингс. – Слушайте! Дело выеденного яйца не стоит, а мы с вами уже битый час о нем толкуем. Давайте-ка к деталям!
Он подвинул к Майклу тоненькую папочку.
– Здесь информация по объекту. Изучите. Завтра в посольстве закрытая вечеринка – у супруги посла именины. Вы в числе приглашенных, как и наша гениальная барышня. Познакомит вас человек из посольства, начальник службы безопасности. Одну секунду…
Набрав на стоящем рядом телефоне короткий номер, Дженнингс произнес в трубку:
– Мистер Робертсон, будьте любезны, загляните к нам…
Нажав на отбой, он продолжил:
– Он вас представит, а дальше уж вы сами. Если желаете, по своему сценарию. Мне уже все равно, честно говоря. Ваша задача – определить, не изменилось ли настроение госпожи математика оттого, что она уже предала вышеупомянутые Корону и Государство. Я думаю, вам как патриоту, это задание должно быть по душе.
В кабинет неслышно вошел высокий широкоплечий мужчина лет тридцати пяти в сером костюме.
– Проходите, Патрик! Так вот, Кроуфорд,… как офицеру вам должно показаться делом чести, сохранить для государства такой ум, как у нашей барышни. А если бы вы все-таки… предпочитали женщин, то был бы у вас приятный бонус. Ну, будем считать, что с этим заданием вам не повезло.
Вошедший мужчина ждал пока Дженнингс закончит напутствие, и по его вежливо-бесстрастному выражению лица нельзя было понять, что он думает об услышанном. «Бывший военный?», глядя на него, машинально подумал Майкл, безразлично дослушивая инструкции.
– Знакомьтесь, Кроуфорд! Это Патрик Робертсон. Патрик… Офицер Кроуфорд.
Майкл встал навстречу и пожал протянутую ему руку. Ладонь была крепкой и прохладной. Робертсон вежливо улыбнулся и кивнул Холмсу.
– Это вас я должен завтра представить госпоже Керр?
– Полагаю, да. Приятно познакомиться! – Майкл радушно улыбнулся в ответ.
– Но-но! Придержите свои чары до пятницы, Кроуфорд! Вы не Патрика покорить должны, помните, да? – похохатывая, Дженнингс поднялся со своего места.
Майкл еле заметно скрипнул зубами и оскалился в широкой улыбке.
– Так, полагаю, мы закончили. Ступайте, лейтенант, не забудьте изучить предоставленные вам материалы.
Взяв со стола папку с бумагами, Майкл, чуть улыбнувшись, попрощался с Робертсоном, кивнул Дженнингсу и, бросив напоследок взгляд в сторону камина (рука с подлокотника исчезла), вышел из кабинета.
Закрыв за собой двери, он остановился посреди безлюдной приемной, и, глядя перед собой, тихо произнес:
– Поздравляю, лейтенант! Вас, кажется, только что повысили до агента-проститутки. Открываются невиданные перспективы…
В первый раз за несколько лет ему захотелось напиться.
И было очень интересно, почему Дженнингс не задал ни одного вопроса про то, что происходило двадцать девятого сентября в Тунисе. Делал вид, что ничего не знал про дело с алмазами?
Похоже, идет какая-то игра, и Майклу отведена в ней незавидная роль болвана. Ну, что ж, поиграем. Ведь никому не известно, что у агента Кроуфорда на руках несколько козырей.
Первый заключается в том, что начальство, кажется, не воспринимает его всерьез. Второй – о том, что Майкл видел встречу Энтони Хита с представителем «Роуз Даймондс» не знает никто, даже сам Хит. А третий… Перед самым началом операции, шеф Эгертон сообщил ему очень интересный факт. Оказалось, что Энтони Хит, его напарник в этом деле, который впервые появился в отделе за пару дней до внедрения, был доверенным человеком заместителя директора криминальной разведки мистера Дэмьена Дженнингса.
-
-
27.11.2011 в 07:41-
-
27.11.2011 в 07:42-
-
27.11.2011 в 07:44-
-
27.11.2011 в 07:45-
-
27.11.2011 в 07:48-
-
27.11.2011 в 07:50-
-
27.11.2011 в 07:51-
-
27.11.2011 в 07:53-
-
27.11.2011 в 07:56-
-
27.11.2011 в 12:334. Тема мистера Смита
5. Беседа Майкла и Смита в машине и в отеле с Кей.
6. Грег в клубе.
у меня разложилось так....
-
-
27.11.2011 в 13:50-
-
27.11.2011 в 14:41