Yesterday is history, tomorrow is a mystery, but today is a gift. That is why it is called the present.
Они действительно любили друг друга.
Казалось, только встретив его, она научилась дышать. Мир делился – как на тьму и свет – «до него» и «с ним». Была ли жизнь «до»? Кем была она сама? О чем мечтала? Какая теперь разница! Себя прежнюю она убрала и спрятала. Нет, не выбросила – хранила в самых дальних закутках памяти. Как хранят старую одежду – в пыльном чемодане, на высоких антресолях.
Его мир был строг и строен. Ему казалось, всё на свете подвластно логике, всё имеет разумное объяснение. Считал, что в мире и без того полно суеты, поэтому не тратил попусту ни слов, ни движений, ни чувств. И ее он любил именно за то, что все было понятно и просто – с ней ему хорошо, без нее плохо. С ней он живет и двигается, без нее – замирает и засыпает как дерево зимой. Да, она была другая. Но в этой непохожести был смысл – она дополняла, делала его целым.
Она никогда его не упрекала. Хотя было за что. Но к чему упреки? Ведь она с ним была заодно. Они были одним. Смотрели в одну сторону, шли в одном направлении. Дышали, думали и говорили в унисон – один начнет фразу, другой подхватит и закончит, один протянет руку, захочет взять – другой уже тянет в ответ, подает. Один покачнется, другой поддержит. Гладко жили, без заноз, морщин и запинок.
И думали, так будет всегда.
Но однажды...
Dancers: Vladimir Rakov, Yana Zayats
Choreographer: Vasya Kozar (KDT)
Music: Hans Zimmer – Cornfield Chase/No Time for Caution
Казалось, только встретив его, она научилась дышать. Мир делился – как на тьму и свет – «до него» и «с ним». Была ли жизнь «до»? Кем была она сама? О чем мечтала? Какая теперь разница! Себя прежнюю она убрала и спрятала. Нет, не выбросила – хранила в самых дальних закутках памяти. Как хранят старую одежду – в пыльном чемодане, на высоких антресолях.
Его мир был строг и строен. Ему казалось, всё на свете подвластно логике, всё имеет разумное объяснение. Считал, что в мире и без того полно суеты, поэтому не тратил попусту ни слов, ни движений, ни чувств. И ее он любил именно за то, что все было понятно и просто – с ней ему хорошо, без нее плохо. С ней он живет и двигается, без нее – замирает и засыпает как дерево зимой. Да, она была другая. Но в этой непохожести был смысл – она дополняла, делала его целым.
Она никогда его не упрекала. Хотя было за что. Но к чему упреки? Ведь она с ним была заодно. Они были одним. Смотрели в одну сторону, шли в одном направлении. Дышали, думали и говорили в унисон – один начнет фразу, другой подхватит и закончит, один протянет руку, захочет взять – другой уже тянет в ответ, подает. Один покачнется, другой поддержит. Гладко жили, без заноз, морщин и запинок.
И думали, так будет всегда.
Но однажды...
Dancers: Vladimir Rakov, Yana Zayats
Choreographer: Vasya Kozar (KDT)
Music: Hans Zimmer – Cornfield Chase/No Time for Caution